Моби Дик

It turned out to be Captain Bildad, who along with Captain Peleg was one of the largest owners of the vessel; the other shares, as is sometimes the case in these ports, being held by a crowd of old annuitants; widows, fatherless children, and chancery wards; each owning about the value of a timber head, or a foot of plank, or a nail or two in the ship.	Оказалось, что это капитан Вилдад, который наряду с капитаном Фалеком был одним из основных владельцев корабля, - остальные акции принадлежали, как нередко бывает в этих портах, всевозможным мелким держателям: вдовам, сиротам и ночным сторожам, и собственность каждого из них не превышала стоимости одного бревна, или доски, или двух-трех заклепок в корабельном корпусе.
People in Nantucket invest their money in whaling vessels, the same way that you do yours in approved state stocks bringing in good interest.	Жители Нантакета вкладывают свои деньги в китобойные суда точно так же, как вы свои помещаете в надежные государственные бумаги, приносящие хорошие проценты.
Now, Bildad, like Peleg, and indeed many other Nantucketers, was a Quaker, the island having been originally settled by that sect; and to this day its inhabitants in general retain in an uncommon measure the peculiarities of the Quaker, only variously and anomalously modified by things altogether alien and heterogeneous.	Этот Вилдад был квакером, так же как и Фалек и многие другие обитатели Нантакета, ведь первые поселенцы на острове принадлежали именно к этой секте; и вплоть до сегодняшнего дня здешние жители сохраняют в основном все своеобразие квакерства, видоизменив его, вместе с тем, самым замысловатым и неестественным образом в результате совершенно чуждых и разнородных влияний.
For some of these same Quakers are the most sanguinary of all sailors and whale-hunters.	Подчас, как ни у кого на свете, полнокровна жизнь этих квакеров - моряков и китобоев.
They are fighting Quakers; they are Quakers with a vengeance.	Это - воинственные квакеры, квакеры-мстители.
So that there are instances among them of men, who, named with Scripture names-a singularly common fashion on the island-and in childhood naturally imbibing the stately dramatic thee and thou of the Quaker idiom; still, from the audacious, daring, and boundless adventure of their subsequent lives, strangely blend with these unoutgrown peculiarities, a thousand bold dashes of character, not unworthy a Scandinavian sea-king, or a poetical Pagan Roman.	И есть среди них такие, кто, хоть и носит библейское имя, как предписывает весьма распространенный на острове обычай, и, с молоком матери всосав привычку к суровому и величественному квакерскому этикету, ко всем обращается на "ты", - тем не менее, под воздействием бесчисленных отчаянно смелых приключений, какими изобилует вся его жизнь, начинает удивительным образом сочетать эти неизжитые странности с дерзким нравом и лихими порывами, достойными скандинавского морского конунга и романтического язычника-римлянина.