Мобильность и стабильность на российском рынке труда

7.3. Абсолютная мобильность: изменение индивидуальных заработных плат

Экономисты чаще всего оперируют концепцией абсолютной мобильности, поскольку их интересы касаются, главным образом, изменений в покупательной способности заработной платы. Мы также начнем с изучения того, как менялись в рассматриваемый период реальные заработные платы на индивидуальном уровне.

Для предварительной оценки качества данных посмотрим на динамику средних заработков, чтобы убедиться, что данные РМЭЗ ВШЭ адекватно отражают те тенденции, которые известны из официальной статистики. Рисунок П7-1 Приложения иллюстрирует динамику средней заработной платы в 2003–2013 гг., рассчитанной по кросс-секционным данным. На протяжении рассматриваемого периода наблюдался постоянный рост заработной платы, за исключением кризисного 2009 г., когда реальная заработная плата упала на 6 %. Вместе с тем рост до и после кризиса имел разное качество. После 2009 г. экономика так и не смогла восстановить докризисные темпы роста, и реальные заработные платы росли со средним темпом 3–4% в год. Это заметно медленнее, чем в 2003–2008 гг., когда они увеличивались на 10–14 % в год. Рассчитанные по РМЭЗ ВШЭ темпы роста средних заработных плат, с учетом различий в охвате работников и используемых концепциях заработной платы, примерно соответствуют оценкам Росстата.

Не все работники в равной мере выигрывали от экономического роста, равно как и не все несли потери в период кризиса. До кризиса 63–65 % работников имели положительный прирост реальной заработной платы по сравнению с предшествующим годом (рис. П7-2). Заметим, что речь идет о реальной заработной плате, поэтому приведенные данные не означают, что всем остальным работникам сокращали номинальную заработную плату. У большей части работников с отрицательным приростом реальных заработков сохранялся размер номинальной заработной платы, но из-за инфляции ее реальная ценность сокращалась, либо темпы роста их номинальной заработной платы не успевали за темпами инфляции. В 2009 г. реальные заработки выросли у 46 % работников. Эти изменения примечательны по двум причинам. С одной стороны, даже в кризис около половины работников сохранили либо улучшили свое материальное положение(!). С другой стороны, по сравнению с докризисным периодом доля «успешных» работников сократилась на 17–19 п.п., т. е. для каждого шестого работника рост заработных плат сменился падением. Кризис имел долгосрочные последствия для роста: докризисные темпы роста заработных плат не восстановились. В 2010–2013 гг. доля работников, имевших положительный прирост реальной заработной платы, увеличилась до 56 %, что на 7–9 п.п. ниже уровня 2003–2007 гг. Возврата к докризисному качеству роста не произошло.

Еще интереснее выглядят результаты расчетов темпов роста заработной платы в зависимости от исходного положения на шкале распределения заработков. На рисунке П7-3 (верхняя панель) показано, как росли средние заработки в среднем по выборке и по разным квартилям распределения. На графике изображены результаты оценивания регрессии, в которой зависимой переменной являлась разность логарифмов заработной платы между двумя последовательными раундами, а независимыми переменными – годовые дамми-переменные (без включения каких-либо дополнительных объясняющих переменных). Уравнения оценивались для всей выборки и отдельно для каждого квартиля, квартили фиксировались по состоянию на первый год из каждой пары лет, для которой рассматривается прирост, – всего было оценено пять уравнений по числу кривых на графике. На вертикальной оси отложена сумма константы и коэффициента для соответствующего года. Эта сумма показывает средние темпы прироста заработной платы (в логарифмах).

Мы видим, что динамика усредненных изменений в заработных платах не в полной мере отражает картину событий, хотя во всех квартильных группах профили изменений в целом очень похожи и совпадают с траекторией изменения средних заработных плат. Ключевые различия касаются уровней. Низкооплачиваемые работники в среднем имели положительные приросты заработных плат во все годы, включая кризисные. При этом в годы бурного роста свыше 75 % из нижней четверти распределения имели положительный прирост реальных заработков, но и в кризис доля таковых не опускалась ниже 64 %. Наоборот, для представителей верхнего квартиля во все годы, включая годы бурного роста, средние приросты были отрицательными. В кризис увеличился как средний размер потерь, так и доля тех, кто потерял.