Мои авианосцы

Через три дня специальным самолетом мы вылетели в Севастополь. Крейсер «Киев» стоял на якорях и бочках в бухте, перекрыв своей громадой большую часть ее акватории.

Походный штаб работал со знанием дела, и через пять дней мы составили акт приема крейсера. Акт от Черноморского флота подписал первый заместитель командующего вице-адмирал В. Самойлов, от Северного флота – я, с последующей подписью Г. М. Егорова. Ут-

верждал акт Главнокомандующий ВМФ С. Г. Горшков.

Выполнив свою задачу, штаб в полном составе вернулся домой, А мне пришлось возглавить другой походный штаб, специально созданный для перевода крейсера к месту постоянной дислокации.

Эта задача оказалась сложной.

Опыта проводки кораблей такого класса через проливную зону из Черного в Средиземное море еще не было. Да и неясностей в обслуживании нового оружия, техники, прежде всего самолетов и вертолетов, у нас было больше, чем надо. Кроме того, вслед за «Киевом» выходили в свет другие корабли серии: «Минск», «Новороссийск», «Баку» – они уже были реальностью. Опыт первого самостоятельного плавания корабля того же класса был для них бесценным. Все это мы хорошо прочувствовали в кабинете Сергея Георгиевича Горшкова. Главком вызвал нас для инструктажа непосредственно перед выходом.

Мы – это председатель Правительственной приемной комиссии вице-адмирал Е. И. Волобуев, старший на переходе, я в должности командира отряда кораблей перехода и командир корабля капитан 1 ранга Ю. Г. Соколов.

Решено было до начала перехода по нейтральным водам обкатать технику и экипаж в родном Черном море. Предполагалось также по пути зайти на один из рейдов Болгарии. Встать там на якорь и в течение суток осмотреться в спокойной обстановке. На этом же совещании придумали в целях конспирации пустить по Севастополю слух, что «Киев» идет в полигоны Черного моря для отработки задач боевой подготовки. Разведка НАТО пристально

следила за первым советским авианосцем и везде имела свои глаза и уши.

17 июля 1976 года Севастополь провожал нас.

В тот же день «Киев» встал на якорь на рейде Калиакра в Болгарии. Знаменитый рейд. Здесь великий флотоводец адмирал Федор Федорович Ушаков добывал славу Российскому флоту. На стоянке еще раз поставили конкретные задачи комиссиям от завода-изготовителя, от различных ведомств, наблюдающих за новейшими образцами оружия и техники, от авиации ВМФ, начинающей освоение корабельных самолетов и вертолетов в условиях, близких к боевым. Всем хотелось увидеть свое детище в действии – ведь «Киев» представлял собой революцию в судостроительной программе надводных сил Военно-Морского Флота. Это был принципиально новый класс корабля, который должен был кардинально изменить тактику действия сил ВМФ.

Основным боевым назначением тяжелого авианосного крейсера было придание боевой устойчивости ракетным подводным лодкам, группировкам надводных сил и морской ракетоносной авиации.

«Киев» имел мощное ударное оружие, собственные средства поиска, обнаружения и классификации всех видов вооружения противника. Стало возможным комплексное применение собственного ракетного и авианосного оружия с палубных штурмовиков, как для нанесения основных ударов, так и для развития успеха на конечном этапе боя. Наступательные возможности авианосца были прекрасными. По всем статьям это был уникальный корабль с огромными для своего времени боевыми возможностями.

На другой день рано утром «Киев» снялся с якоря.

При этом сначала курс его пролетал в Черном море, не делалось даже намеков на движение к

проливной зоне. Это продолжалось до выхода из румынской радиолокационной зоны. Предполагалось, что румыны, испытывая к нам враждебность, могли «заложить» нас раз-ведкам НАТО.

19 июля, на рассвете, крейсер вошел в пролив Босфор. Невозможно описать ликование сотрудников советского представительства в Стамбуле, которые, несмотря на ранний час, высыпали на балкон, прильнули к окнам посольства. Как ни странно, приветливы были и турки. Для тех и других появление крейсера стало полной неожиданностью. А вот американские разведывательные катера, обычно встречающие советские военные корабли еще в северном колене пролива, «проспали». «Киев» свалился им как снег на голову. Они догнали нас только через час, в южной части пролива. Начали судорожно фотографировать, зарисовывать со всех ракурсов, прежде всего – многочисленные антенны. Бедняги не отпускали крейсер до входа в Мраморное море. Видимо, у них состоялся серьезный разговор c коллегами по НАТО. На выходе из Дарданелл нас уже поджидали американский ракетный крейсер «Дэниэлс», греческий эсминец, итальянский и английский фрегаты, сторожевые корабли и вся базовая патрульная авиация НАТО Средиземного моря. На всем пути перехода они передавали нас «из рук в руки». Более 50 кораблей, судов и катеров НАТО сопровождали нас на маршруте.