Мои авианосцы

Кто должен командовать: моряк или легчик? Это особый разговор.

Много лет спустя на приеме в советском посольстве в Вашингтоне я заспорил с командиром американского авианосца «Кеннеди». Он горячо и довольно убедительно говорил, что авианосцем должен командовать только легчик. Так как никто лучше них не знает всех тонкостей летного дела. Не подскажет.что делать наверху, в воздухе, не даст рекомендаций о действиях в усложнившейся обстановке, не говоря уже о ведении самолета при взлете и посадке. Я с не меньшей убежденностью доказывал, что командовать таким огромным кораблем должен профессиональный, с большим опытом моряк. Не просто опытный мореплаватель, а человек в совершенстве знающий основы летного дела, теорию и практику использования и обслуживания летательных аппаратов и, естественно, тактику совместного боевого применения оружия палубной авиации и корабля. Обе области и специфика профессий настолько различны и в то же время едины по задачам, что однозначно решать вопрос в пользу морского или авиационного командования, думаю, нельзя.

Во всяком случае, на мой взгляд, командира авианосца вырастить значительно труднее, чем летчика. Я даже обещал специально написать статью, в которой будут приведены веские доказательства моей правоты, и опубликовать ее в нашем «Морском сборнике». Этот журнал в США получают и внимательно изучают. На этом-то и закончили мы спор, приняв доводы друг друга.

На практике вопрос был в другом.

У нас на мостике стоял профессиональный моряк, на стгартово-командном пункте, ведущем контроль за полетами, – летчик. Важно было соединить их решения, связать их общими целями, найти оптимальные варианты, обеспечивающие маневры и максимальную безопасность летательных аппаратов. Это зависит от единого понимания общих вопросов старшими начальниками – морским и авиационным – при старшинстве морского. Тонкое

дело. Оно требует больших профессиональных знаний обеих областей в трех сферах действий (в воздухе, над водой и под водой), такта, педагогического мастерства и великодушия.

Мне, первому командиру соединения, начинающему освоение корабельной авиации с первого тяжелого авианосного крейсера, повезло. Я был свидетелем взаимодействия двух великих мастеров: председателя Правительственной комиссии вице-адмирала Евгения Ивановича Волобуева в роли старшего морского начальника и генерал-майора авиации Георгия Васильевича Павлова – в роли старшего авиационного начальника (впоследстви он, будучи генерал-лейтенантом, командующим военно-воздушными силами Тихоокеанского флота трагически погиб).

Каждый их них был профессором в своем деле. Никто из них специально не обучался противоположному – морскому или летному – ремеслу. Один был до мозга костей моряк, другой – летчик.

На палубе "Киева» им впервые пришлось соединить морской и летный законы. Они справились с этим блестяще. Я не видел более гармоничного взаимодополнения, обогащения друг друга знаниями и профессиональными тонкостями в ходе совместной службы. Под их непосредственным руководством были заложены теоретические и практические основы организации полетов с палубы авианосного крейсера, многие наши методические разработки и рекомендации стали основой руководящих документов. Для меня это была школа, которую мне не дала бы никакая академия, никакой научно-исследовательский институт. Я строил свои взаимоотношения с авианачальниками, будучи старшим на борту, по их образцу. И не мешало, что авиаколлеги были старше меня в должностях и званиях. Нас роднило общее новое, государственное дело, ответственность за него. За время долгих походов мы сроднились. Ближе всех мне был генерал-майор авиации Николай Федорович Логачев. Нас называли братьями. Мы действительно были похожи. Оба небольшого роста, коренастые, задиристые. Меня называли авиаадмиралом, его – морским генералом. Нам обоим это нравилось как признание высокой степени компетенции не в «своей» области. Наша дружба сыграла очень большую роль в сближении летчиков с моряками. Хотя летчики и моряки

народ особый, палуба-то одна на всех. А привыкали летчики к ней с трудом. Надо было резко менять психологию службы, привычки, ощущения. Надо было создавать новую «семью». Для многих море было в диковину. Только некоторым летчикам вертолетной эскадрильи приходилось бывать в море на кораблях с одиночным базированием вертолетов. Большинство же из трехсот пятидесяти инженеров и техников авиаполка море видело впервые, хотя они носили морскую форму. Это надо было учитывать.