Мои авианосцы

Он не разменивался на мелочи, с какой бы категорией обучаемых ни общался, Что греха таить; иной раз присутствуешь на разборе или при подведении итогов масштабных мероприятий или этапов боевой подготовки, где очень большой начальник добросовестно зачитывает четырехчасовой доклад, подготовленный не им, и становится стыдно за него. Вместо краткого и критического анализа результатов, конкретной программы, слышишь избитые, трафаретные формулировки и стереотипные поучения: надо… должна земля гореть под ногами… покончить… каленым железом. Такой «доклад» слушают не младшие офицеры в начальных должностях, а опытные, наделенные большой властью и ответственностью военачальники, руководители, от которых зависит реальная боевая готовность флота. Сидишь в зале и думаешь; а ведь ничего не изменится после вашего «доклада», товарищ «большой начальник». Вы сами не верите в то, что говорите. Истинного положения дел не видно. Одно перечисление фактов, лежащих на поверхности. Как дальше будут работать Ваши подчиненные по какому стратегическому направлению идти? Вопросы, вопросы,,.

Главком Горшков таких вещей не допускал.

Каждое его выступление было продумано до мелочей. Может быть, он не на все вопросы давал ответы. Но собственные взгляды на судьбу флота всегда доводил четко и доходчиво, он ими смело делился. Любую аудиторию приводил к совместному решению наболевших, самых актуальных, ключевых, с его точки зрения, проблем. Будучи непререкаемым авторитетом, он не чурался людей, дорожил их мнением. Не было случая, чтобы он сошел с корабля, на котором плавал, не побеседовав с командиром. Я в разных должностях много плавал с Горшковым. Был участником таких бесед, они всегда западали в душу.

Приведу пример личной беседы с Сергеем Георгиевичем при переводе меня с Северного флота в Москву. Разговор состоялся на другой день моего прибытия. Я был представлен Главкому как принимающий должность. Он уделил мне 17 минут (очень много). Спросил, как я понимаю новую должность, высказал свое мнение, дал генеральное направление будущего развития, ожидаемое от работы отдела в связи с качественным изменением надводных сил и их оружия. Это были сокровенные мысли мудрого, преданного флоту человека. В конце беседы удивил тем, что знал о моей беспрерывной службе (от лейтенанта

до адмирала) на Севере, о том, что у меня большая семья, что нет ни кола, ни двора. Главком приказал выдать вне очереди квартиру в Москве. На следующий день я получил ордер на четырехкомнатную квартиру в Северном Чертанове, в престижном доме, где до сих пор живу, с благодарностью вспоминая своего ныне покойного начальника.

Известно, что во время выходов Главкома в море его сопровождали многие должностные начальники в высоких званиях. Не шутка – заместитель министра обороны, член ЦК КПСС, высший военный руководитель одного из самых мощных видов Вооруженных Сил СССР. На любом, даже самом большом корабле пребывания, где, как правило, много очень больших начальников, в салоне флагмана имеется место командира корабля. Оно было священным и не занималось никем, даже Главкомом, хотя многие большие начальники, его сопровождающие, питались или в салоне во вторую очередь, или этажом ниже, в кают-компании офицеров. Они не обижались, так как понимали, что по-другому – это не по-флотски.

Флотские правила, к сожалению, теперь стали забываться. Чванство некоторых новых флотоводцев стало порой вытеснять старые традиции. Все это говорю к тому, что мое поколение имело эталон беззаветной службы, командиры кораблей помещали в своей каюте портрет Главкома не по принуждению, а по велению души и сердца.

Мои оценки Главнокомандующего ВМФ, конечно, субъективны. Я не поднимался выше уровня командира пусть даже самого мощного, но тактического соединения, Наверное, меня можно осудить и упрекнуть в том, что я превышаю свои «полномочия» в оценке государственного деятеля такого масштаба. Начальники, непосредственно подчиненные Главкому, бывшие рядом с ним, почти на равных, по-своему и более разносторонне оценят его – время рассудит. Я же со своей «колокольни» видел его именно таким.

Одной из основных форм работы во время командировок на флоты была проверка готовности кораблей и соединений к ведению боевых действий, а штабов и командиров – к управлению, прежде всего разнородными силами. Это очень интересная работа, требующая высокого профессионализма, безупречного знания руководящих документов, приказов и директив.