Мои авианосцы

Я умышленно сказал старого, ставя себя в какой-то мере посередине между старшим и нынешним поколением моряков. Но в мое время на повседневные ритуальные построения, связанные с подъемом флага (а это равносильно выносу знамени), личный состав был приучен выходить, как на торжественный молебен. Матрос, старшина, офицер в неопрятном мундире, в развязной позе здесь был бы просто неуместен.

Традиции святости и чести флага идут из глубин истории русского флота. Церемония поднятия и спуска флага – символа власти и могущества Родины, на почтении и уважении, к которому зиждется служба и уважение ко всей морской иерархии, – всегда проводилась в исключительно торжественной обстановке. В наше время она получила новую окраску. На ряде кораблей ВМФ флаг корабля поднимают не сигнальщики, а отличники боевой подготовки, лучшие воины корабля.

Этой чести они удостаиваются после торжественного объявления на вечерней поверке:

– «Право подъема военно-морского флага предоставляется специалисту первого класса, старшему матросу Ивану Василь-евичу Петрову.»

Надо ли говорить о том, что испытывает моряк, поднимая флаг эсминца, крейсера или атомохода.

В свое время я наказал одного вахтенного офицера, который по неосмотрительности не распорядился отсалютовать иностранному судну (о чем мне сразу же, корректно, сообщил начальник дружественного, но все-таки иностранного порта, где мы стояли). Формулировка была жесткой: – «За снижение престижа страны за рубежом». Офицер ее обжаловать не стал – не нашел сочувствовавших среди сослуживцев. Из таких мелочей складываются характеры, обычаи, традиции.

Очень обидно, что этим «мелочам» командиры, а за ними и экипажи не придают значения; они «рубят сук, на котором сидят».

Понятия о чести и славе корабля, соединения, флота нередко связывают с морской культурой, хорошей морской практикой и верой в хранителей славных традиций, прежде всего в офицерский корпус и отца-командира. Это тоже имеет глубокие корни в истории флота российского.

Каждому офицеру, действительно живущему на корабле, а не отбывающему известные часы на борту, ясно, что обычаи, церемонии, традиции крайне необходимы для установления дисциплины и порядка, ибо они способствуют отработке четкости в службе и спаянности экипажа.

В июне 1897 года состоялся всемирный морской парад на Спитхейдском рейде в честь шестидесятилетия царствования английской королевы Виктории.

В нём участвовали 21 броненосец, 44 крейсера, 25 канонерских лодок и 70 миноносцев английского флота, а также корабли-гости из 12 стран мира. Наш флот представлял только что сошедший со стапелей Балтийского завода крейсер «Россия». Несмотря на молодость его экипажа (не прошло и полгода после оконания ходовых испытаний), он «не ударил в грязь лицом» перед хвалеными морскими державами, в том числе и «владычицей морей». Строго и четко выполнил все маневры и встал точно по диспозиции.

По оценкам адмиралов, командиров и флагманских чинов соединенного флота крейсер представлял впечатляющее зрелище и вызвал всеобщее одобрение. Ревниво, с придирчивостью профессионалов следили они за своими и чужими кораблями, оценивая их мощь, внешний вид, порядок службы, выучку экипажей, бдительность и тренированность сигнальщиков, ловкость шлюпочных старшин и маневренность шлюпок, то и дело подходивших к трапам своих и чужих кораблей.

Так описывал в своей книге «Рюрик был первым» известный кораблестроитель Мельников блестящие достижения отечественного флота.

Спустя 56 лет, в июне 1953 года, на том же Спитхейдском рейде в честь коронации Елизаветы, тем же блеском, красотой морских маневров изумил мир советский крейсер «Свердлов» под командованием капитана 1 ранга О. И. Рудакова. На морской парад прибыло более 200 кораблей из разных стран мира. Разместить на сравнительно узком рейде такую армаду можно, только поставив ее на якоря способом фертоинг, в четыре-пять рядов и колонн. Способ заключается в том, чтобы крейсер, встав на один якорь, завел на его якорную цепь одну лапу фертоинговой скобы, затем такую же операцию произвел с отдачей второго якоря. Фертоингова скоба – «лягушка» о четырех лапах, соединенных между собой мощным вертлюгом (шарнирное звено для соединения двух частей механизма, позволяющее осуществлять их относительные повороты). После этого, последовательно расклепав обе якорные цепи, надо соединить их другими лапами скобы. Таким образом, все концы цепей, идущие и на грунт, и в клюз корабля, будут соединены лапами лягушки-скобы. После этого корабль будет вращаться на вертлюге и не завяжет узлом свои якорные цепи, даже если будет поворачиваться на 360 градусов. Если так поставить все корабли, то они будут одновременно вращаться, не задевая друг друга.