Мой муж — чудовище

Я уснула. И мне не снилось ничего из того, что могло бы, я открыла глаза и увидела светлеющее окно, наступал рассвет, только было так тихо, как не было еще здесь никогда.

Мой муж лежал рядом со мной на кровати.

Одетый, в рубашке и домашних штанах, подложив руку под голову, он спал, но я замерла, потому что никак не рассчитывала, что то, чего я боялась и ожидала одновременно, случится сейчас.

Или немного позже. Но это должно было произойти.

Лорд Вейтворт был молод. Вряд ли намного старше меня — лет двадцати семи, двадцати восьми. И я не могла отрицать, что он красив, когда в его глазах нет колючего льда, а в голосе — желания избавиться от моего общества. «Что же, в супружеской постели он даже похож на обычного человека…»

Он открыл глаза так неожиданно, что я не успела отвести взгляд, не то что притвориться спящей. Неловкости не было, равнодушие — может быть.

— Спасибо, что спасли мне жизнь, милорд, — тихо произнесла я.

Глава одиннадцатая

Я, боясь сделать лишнее движение, смотрела на своего мужа, а он улыбался мне.

Возможно, спросонья. Иллюзий насчет того, зачем он в моей спальне, я не строила.

— Так спокойнее, — ответил он наконец слегка хриплым голосом, совершенно непохожим на тот, который я привыкла от него слышать. — Эти пятна, миледи. Не сомневаюсь, вы их заметили.

Я кивнула. Он не понял, за что я благодарила его, это значило — я ошиблась.

— Только в своей комнате, милорд.

Или он притворялся.

— Кэтрин.

Мои губы никак не складывались в ответную улыбку. Мне хотелось убежать и закрыться где-нибудь так, чтобы меня никто не нашел, но приученная терпеть — я терпела.

— Все было спокойно.

Я еще раз кивнула, а лорд Вейтворт встал с кровати, машинально одернул рубашку и подошел к окну.

Он не раздвинул шторы, придерживал их так, чтобы видеть все самому и остаться при этом с улицы незамеченным, и постепенно он становился тем лордом-рыцарем, которого я — все-таки можно сказать и так — привыкла видеть.

— Уехать вы не сможете, миледи, — заметил лорд Вейтворт с явным сожалением. — Не только вы… впрочем, это неважно. — Он повернулся ко мне вполоборота, и я против воли подтянула одеяло к груди. — Я подумаю, как сделать так, чтобы обеспечить вам полную безопасность…

Он быстро вышел, заметно прихрамывая, из комнаты, а я лежала, пытаясь понять, что же не так. Я ему неинтересна? А может… я знала, конечно, я ведь читала книги, особенно про старые времена, там нередко встречались истории про мужчин, которые не обращали внимания на женщин. И, вспомнив, я уже не могла решить, хорошо это для меня или плохо.

Летисия. Я должна поговорить с ней.

Над моей кроватью болтался шнурок, которым я почти никогда не пользовалась. Мне не в новинку было все делать самой, Летисия знала, когда она может понадобиться, но не Юфимия и Джеральдина. Поэтому я протянула руку и дернула за шнурок пару раз.

Джеральдина пришла, будто ждала мой звонок, она была расстроена и скрывала это неважно. Или, вероятно, вообще не в манере крестьянок было что-либо скрывать. Есть как есть.

— Мой сундук, — начала я. — Там все мои вещи. Пусть принесут его.

— Он под вашей дверью, миледи. Мы посмотрели, все цело, ничего не намокло. Принести вам платье? Завтрак?

В тот момент я понятия не имела, почему сказала то, что сказала, но, возможно, причина была в том, что лорд Вейтворт обратился ко мне по имени.

— Я хочу сама приготовить завтрак. Так что придется Алоизу немного меня потерпеть. И… Летисия? Как она?

— Она без сознания, миледи, она ранена, всю ночь бредила. Его милость послал за доктором, но пока неизвестно, сможет ли он добраться сюда. Все замело и снег до сих пор идет…

Джеральдина была горничной ничуть не хуже, чем Летисия или любая другая. Я отметила, что она, будучи простой девушкой, не обученной обращению с госпожой, и вела себя иначе. Она одевала меня бережно, не пытаясь загнать в рамки корсета, не затягивая шнуровку, не дергала волосы, стремясь уложить их волосок к волоску, и когда я взглянула на себя в зеркало, подумала, что так мне нравится больше.

Летисия была в своей комнате, и как раз когда я вошла, Юфимия, вымотанная, с красными от бессонной ночи глазами, меняла ей на ране повязку. При виде меня она покачала головой — мол, пока вы ничего не узнаете, и я решила не мучиться понапрасну.

На кухне меня увидеть не ожидали. Алоиз как всегда изобразил почтение, поварята уставились с интересом, а я решительным жестом разогнала их в стороны и принялась за дело.

Мальчишку — его звали Томас — я послала во двор за свежими яйцами и в холодный погреб — за рыбой, Джасперу объяснила, что делать с шнитт-луком, сливочным хреном и мягким сыром, сама поставила кипятить воду и чайник. Алоиз стоял у окна и с досадой пыхтел: наверное, в первый раз на его кухне поварята что-то готовили сами, а не занимались нарезкой и мытьем посуды. Я украдкой взглянула на Джаспера — глаза его горели от восторга.