Мой первый марафон, или Дорогу осилит бегущий

Между базой и Сыркашами хоть и не было реки, но есть железная дорога. На ней часто и подолгу стояли товарняки с углем или просто порожние вагоны. Ждать, когда они тронутся, было нереально, можно было потерять полдня. Товарняки эти были очень длинными, по 70–80 вагонов, обойти их по сугробам в горнолыжных ботинках и с лыжами наперевес было практически невозможно. Поэтому горнолыжные группы должны были перелезать через вагоны поверху. Не через крышу, конечно, а через специальную площадку на вагоне, забравшись на нее и спустившись по приваренной металлической лестнице. Мало того, что это было неудобно и занимало много времени, так еще большинство вагонов – это были полувагоны, под уголь. У таких вагонов площадка отсутствовала. Поэтому гораздо быстрее и прикольнее считалось пролезть под поездом.

Что мы чаще всего и делали. Мозгов же у нас тогда было немного, нужно признать. Конечно, мы были в меру осторожными и пролезали под вагоном так, чтобы в случае, если поезд тронется, нас бы не задавило и мы бы успели выбраться из-под колес. Тут было важно понять, где у поезда голова, а где хвост. Чаще всего ни головы, ни хвоста у поезда видно не было – железнодорожный путь изгибался вокруг Сыркашей, как лук. Хотя, даже определив, где у поезда локомотив, нельзя было быть уверенным, что поезд тронется вперед. Тепловоз мог его как тянуть за собой, так и толкать перед собой. Поэтому безопаснее всего было пролезать под поездом посередине вагона.

Такой товарняк стал причиной трагедии

Но в случае с Алексеем что-то пошло не так. Поезд тронулся и буквально отрезал ему обе ноги… Это случилось 20 декабря 1987 года. Я узнал об этом ужасном происшествии на следующий день, когда пришел на тренировку. Вместо занятия у нас все отведенные на него четыре часа был инструктаж по технике безопасности на железной дороге.

Алексей же обладал огромной силой воли и продолжил заниматься горнолыжным спортом. Он неоднократно лечился, оперировался и протезировался с 1988 года по 1992 год в Новокузнецком федеральном центре реабилитации. Кто-то помог ему с хорошими протезами. В итоге Мошкин, несмотря ни на что, стал в 1994 году в норвежском Лиллехаммере золотым чемпионом Паралимпийских игр в супергиганте. А в 1998 году, в японском Нагано, он выиграл Игры второй раз, уже в гигантском слаломе. Кроме того, Алексей – двукратный бронзовый призёр зимних Паралимпийских игр, чемпион мира. В 2002 году он завершил свою спортивную карьеру.

Это был, пожалуй, первый пример героизма, проявленный в спорте, о котором я узнал не из книг или рассказов, а почти присутствовал при этом. Сейчас, по слухам, Алексей живет где-то на Дальнем Востоке. А в марте 2018 года на экраны страны вышел фильм «Со дна вершины», посвященный нашим паралимпийцам, в основу сюжета которого легла история двукратного паралимпийского чемпиона Алексея Мошкина.

Горнолыжный инвентарь

К сожалению, моим великим планам стать прославленным горнолыжником и защищать честь страны на международных соревнованиях не суждено было сбыться. Честно сказать, горнолыжник из меня вообще не получился. И хотя у меня был детский спортивный разряд по горным лыжам, а также несмотря на то, что впоследствии я даже выступал в роли инструктора в этом деле для своих близких, мое катание оставалось, по большому счету, любительским.

С отсутствием конкуренции я тоже просчитался. Придя в горнолыжную школу, я обнаружил, что в ней шесть или семь малышовых групп по 30–40 ребятишек. На первых соревнованиях я пришел к финишу где-то 121-м из 200 сверстников. С оснащением также были проблемы. На каждую горнолыжную группу у нас была одна пара крутейших американских лыж K2 и еще две-три пары чехословацких лыж SULOV или болгарских MLADOST. На этих лыжах устанавливались даже автоматические крепления! На них катались самые перспективные ребята из группы. У всех остальных были «гробы», как мы называли лыжи PAMPOROVO с креплениями-лягушками. Эти лыжи даже по склону не хотели ехать и были абсолютно неманевренные, деревяшки, в общем, гробы. Это позже, уже перед самым распадом Союза, стали появляться югославские ELAN, австрийские FISCHER и быстрые немецкие VӦLKL, а до этого приходилось тренироваться на том, что было.

Техников у нас в горнолыжной школе не было, либо они были недоступны для нас. Поэтому за инвентарем мы ухаживали самостоятельно, иногда обращаясь за помощью к тренеру. В каждой тренерской были установлены верстаки и обязательно имелись утюг, восковые свечи и скребки для заточки кантов (боковых металлических «уголков», которые держат лыжи на склоне при поворотах). У нас часто не хватало умений и опыта правильно отрегулировать крепления, поэтому нередко лыжи просто отстегивались на ходу, а иногда – что было гораздо хуже – не отстегивались, когда было нужно, и это становилось причиной переломов ног и вывихов суставов. Каждый сезон 2–3 горнолыжника обязательно попадали в больницу с переломами.

Подъемники