Мой Темный-претемный властелин

В отдалении на крепостной стене несли дозор несколько хаоситов, и их фигурки окутывало фиолетовое сияние. Камень стен и мостовой источал подобное, и в его глубинах что-то мерцало. И, вообще, куда бы я не глянула — видела что-то особенное, что раньше мне не было доступно. Мир словно расцветился огнями, каждый из которых имел какое-то значение. Правда, пока я не разобралась, какое именно.

Дивиться этому было недосуг, и я снова сосредоточилась на Альберте. Желание ему помочь было столь велико, что от моих ладоней, зажимавших рану, распространилось золотистое сияние. Кровь мгновенно остановилась, а голубое сияние вокруг оборотня жадно впитывало мое — золотое — становясь ярче и ярче. Когда сердце оборотня встрепенулось чуть более сильным ударом, я облегченно выдохнула, сморгнув повисшие на ресницах слезы. И едва не рассмеялась, осознав — я маг. На этот раз инициация прошла успешно. Я — маг! Пусть пока не обученный, но уже способный оказать хоть какую-то помощь. Я — маг!

Стоило укрепиться в этой мысли и поверить в себя, как дело пошло намного быстрее.

Мне не только удалось затворить кровь, но и восстановить ткани. Похоже, подпитав ауру оборотня, я ускорила регенерацию. Успех меня порадовал. Суетящиеся на отдалении хаоситы по-прежнему не обращали на нас никакого внимания, глядя в другую сторону. Но надолго ли? Нужно успеть сделать как можно больше, пока они не заметили, что здесь происходит.

 Стражники что-то выкрикивали на незнакомом мне языке, а к ним бежали новые и новые, готовясь к обороне крепости.

— Альберт, миленький вставай! — прошептала я, желая привести оборотня в чувство. — Нам надо срочно куда-нибудь спрятаться!

Снова взглянула по-особому на сердце оборотня, которое стало для меня главным индикатором успеха. Оно билось намного ровнее и размереннее — жизнь потихоньку возвращалась в медведя. Но слишком медленно, и я не представляла, как это ускорить. Пыталась и так и эдак, но ничего не получалось.

Ощутив себя полностью вымотанной, села рядом. Ужасно хотелось пить, но, к сожалению, никто не озаботился оставить нам хотя бы плошку воды. Облизнув пересохшие, потрескавшиеся губы, вздохнула и снова покосилась на Альберта, который уже не умирал, но и не желал приходить в себя. Хаоситы на стенах все сильнее беспокоились. Стоит кому-то обернуться, и они заметят, что мы очнулись...

Мое внимание привлекло что-то черное на рубашке медведя — прямо напротив сердца. Я наклонилась ближе, чтобы рассмотреть предмет. Это была булавка странной формы. Похожая больше на гвоздь с тонкой ножкой и маленькой черной шляпкой. А вот на украшение она не походила совершенно.

— Что это такое?

Хотела было тронуть булавку, но меня остановило какое-то недоброе предчувствие. Инстинкт не позволил мне коснуться этой вещицы. Я наклонилась ниже, присматриваясь, и вдруг увидела, что булавкой приколота не только ткань, но и аура оборотня. Голубое сияние в этом месте искажалось, и от прокола расходились синеватые прожилки, напомнившие мне сетку сосудов вокруг глаз Мард Шаар Хар.

— Брр!

Ничего доброго от подобных предметов ждать не приходится, догадаться было несложно. Преодолев брезгливость и опасения, ухватила булавку двумя пальцами и безжалостно выдернула, отбросив в сторону, точно мерзкое насекомое. Альберт сильно дернулся, и в его ауре образовалась приличная прореха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ой…

На миг я растерялась, а затем сделала то, что первым пришло в голову — заткнула дырку ладонью, как прежде рану. Силы потекли стремительно, но края прорехи на ауре потихоньку сползлись и соединились. Держаться в вертикальном положении я больше не могла, потому просто упала на оборотня, надеясь, что не потеряю сознание раньше, чем исправлю то, что натворила. То, что с прохудившейся аурой не выжить, я даже не сомневалась.

В этот миг на небо набежала тень. Я не видела ее, но почувствовала. Одновременно завопили хаоситы, послышались звуки боя, запело множество стрел, сорвавшихся с тетивы. У меня достало сил обернуться, чтобы увидеть гигантского черного дракона, из пасти которого вырвалась струя багряного пламени.

Внутри что-то больно взорвалось, и я вдруг почувствовала небывалый приток силы. А еще — злость. Я обрела способность исцелять и помогла Альберту не для того, чтобы его кто-то угробил прежде, чем друг поднимется на ноги. Я не позволю нас убить!

Выбросила вперед руку, как раз в тот момент, когда драконье пламя почти достигло нас, и тут случилось неожиданное… Пламя раздалось в стороны, обтекая нас по стенкам расходящегося от моей руки прозрачного щита. Дыша размеренно и стараясь не растерять остатки самообладания, я поднялась на ноги и подняла руку вверх, превращая щит в купол. Внутреннее чутье подсказывало, что не стоит пускаться от радости в пляс, как и нельзя бояться. Только полное отсутствие эмоций поможет удержать щит.