Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

По выходе из Ненасытецкого порога, я заметил какие-то переговоры между Семичевым, Ивановым и Бойко. Впоследствии я узнал, что последний просил дозволения по выходе из порога причалить к ближайшему острову, на котором следовало, по принятому обыкновению, помолиться в благодарность за счастливый проход через порог, дать отдых рабочим людям и возможность поесть, так как они ничего не ели с утра; я же и сопровождавшие меня инженеры плотно позавтракали на барке. Семичев не согласился на просьбу Бойко в виду того, что остановка для обеда была назначена по проходе через канал, устроенный в обход Волничского порога, при котором имелся казенный дом для помещения одного из производителей работ по устройству каналов.

Это несогласие Семичева исполнить справедливую просьбу Бойко было причиной следующего неприятного случая. Рабочие, утомленные беспрерывною тяжелою работой и ничего не евшие с утра, не смогли направить неуклюжую барку, на которой мы плыли, в русло Волничского канала. Стремлением воды ее относило направо по течению, по направлению к фарватеру порога, и барка наша ударилась о крыло правой стены канала носом, который разбился, равно как и все весла, а самая барка, обернувшись при этом ударе, вошла кормою вперед в канал, по которому прошла, почти прикасаясь правой его стены. Вода быстро наполняла поврежденную барку, которая, если бы задела за небольшой даже выступ в означенной стене, могла пойти ко дну. Но эта была не единственная опасность. Вслед за нами шла берлинка, которую вследствие быстрого течения никакими средствами нельзя было остановить пред входом в канал. Она взошла в канал вскоре после нас, и если бы задела нашу барку, то могла бы ее совсем потопить и сама повредиться. Во избежание этого, лоцман берлинки направил ее так, чтобы она прошла по каналу у самой левой его стены. Ширина канала была при тогдашнем горизонте воды не много более 15 саж., а берлинки 4 саж., и потому между баркой и берлинкой оставался промежуток, но надо было большое[59] искусство со стороны лоцмана, управлявшего берлинкой, чтобы не задеть нашей барки, которая, наполненная водой, шла по каналу медленно, тогда как берлинка шибко обгоняла нас; на ней красовался лоцман Шевченко^н

совершенно в той позе, в которой изображают Петра Великого, управляющего судном во время бури. Шевченко, ростом и вообще своим станом и даже несколько лицом, походил на Петра. Несмотря на опасность, в которой мы находились в эту минуту, я и Дортезен любовались им и его искусством. Вслед за выходом берлинки из канала, вышла из него и наша барка; мы не имели никаких средств управлять ею; стремлением воды нас нанесло на скалу, находящуюся ниже канала, на которую мы все вышли из разбившейся барки и потом сели в лодки, которые нам прислали с берега. Генерал Семичев заболел; он был бледен, как полотно, сначала от опасности, в которой мы находились, а впоследствии от боязни, что о случившемся с нами будет мною доведено до сведения графа Клейнмихеля, и он подвергнется гневу последнего. Управлявший нашей баркой лоцманский атаман Григорий Бойко был в отчаянии. Лоцман, допустивший управляемую им барку повернуться кормою вперед, подвергался насмешкам других лоцманов, что было в особенности прискорбно Григорию Бойко, как атаману лоцманов, и потому что подобного случая во всю его жизнь с ним не бывало.

Пообедав в казенном доме при Волничском канале, мы сели в сопровождавшую нас берлинку и благополучно прошли по каналам, устроенным в обход Будиловского, Лишнего и Вильного порогов. На всех этих порогах, за исключением Лишнего, вода действительно падает на бóльшую или меньшую высоту, но при Лишнем пороге она течет с довольно умеренной скоростью, и потому достаточно было бы в этом месте очистить фарватер от камней, а не строить в обход дорогостоящего канала; подобных мест, изобилующих камнями, в Днепре много между порогами и в той его части, которая выше начала порогов; они называются заборами. Все инженеры были согласны, что не было никакой надобности строить Лишнего канала, и шутили над его названием, говоря, что он действительно лишний.

Я не буду подробно описывать моего осмотра произведенных работ и результата этого осмотра. Скажу только, что я представил о нем Клейнмихелю весьма подробное донесение, в котором, как мне помнится, полагал необходимым:

1. Места в каналах, не вполне расчищенные, расчистить до проектной глубины.

2. Для направления струй течения в каналы увеличить длину крыльев перед их стенами и в особенности правое крыло Лаханского канала с целью достигнуть возможности барке, прошедшей через Сурский канал, взойти в Лаханский, а в крайнем случае перестроить Сурский канал по новому направлению.

3. Головы стен и крыльев одеть тесаным камнем во избежание повреждения их напором льда, и

4. Расчистить от камней фарватер в заборах, находящихся между порогами.