Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

На другой день нашего вступления в Гросс-Варден, на главной площади города на устроенном возвышении был совершен походным протоиереем армии торжественный молебен; на этом возвышении стояли местный римско-католический архиепископ, приехавший в прекрасной карете, запряженной отличными вороными лошадьми, местный униатский епископ и протоиерей православной церкви. Наш походный протоиерей во время служения обращался к римско-католическому архиепископу тем порядком, которым обращаются наши священники к православным епископам. Он кадил ему первому, а за ним униатскому епископу, православному протоиерею, фельдмаршалу и всем присутствовавшим. Я в первый раз видел такое мирное соединение властей, принадлежащих к разным исповеданиям {Католической церкви}; мне объяснили, что в Венгрии они гораздо ближе между собой, чем в других местах, что христианские церкви управлялись в ней двумя консисториями, одной католической и другой реформатской, и что к первой относятся духовные дела всех католических, а к другой всех реформатских и лютеранских исповеданий. Таким образом, в одной консистории заседают духовные: католики западные и восточные и униаты, но так как первые гораздо богаче и важнее, то им принадлежит председательство, тогда как восточно-католическое (православное) духовенство занимает обыкновенно последнее место. 6-го августа я был в хорошо устроенной православной церкви, в которой служба постоянно идет на церковнославянском языке; духовенство произносит букву «о» с особым ударением. В Мискольце я был в прекрасной православной церкви, но в ней служба была на греческом языке.

Император Николай I

Портретная галерея русских деятелей. 1864–1865 / А. Э. Мюнстер. Т. 1: 100 портретов. СПб., 1865. Л. 63

Война, предпринятая Императором Николаем в помощь австрийцам, была непопулярна в России, это не могло не отразиться на нашей армии. В продолжение всей кампании наши войска были холодно учтивы с австрийцами, тогда как оказывали сочувствие к пленным и большое участие к раненым венгерцам. Эти чувства в особенности выказались после сдачи Гёргея; русские офицеры и нижние чины братались с венгерскими, угощали их и поили, для чего не жалели последней копейки. Было несколько встреч в ресторанах, где русские офицеры давали явное предпочтение венгерцам перед австрийцами. Дело доходило даже до дуэлей. Не помню, по какому случаю познакомился я с каким-то австрийским капитаном, родом англичанином, человеком очень образованным и красивым. На другой день нашего знакомства я узнал, что он поссорился с одним русским офицером и был убит на дуэли. Фельдмаршал не дал огласки этой дуэли, и вообще ссоры русских офицеров с австрийскими не имели официальных последствий. Он ненавидел австрийцев, и в армии говорили, что если бы нам приказали повернуть орудия против наших союзников, то мы дали бы знать о себе, и что сам фельдмаршал, казавшийся расстроенным, снова приобрел бы свою энергию и молодечество, так что мы могли бы занять Вену через несколько дней. При австрийской армии состоял с нашей стороны генерал-адъютант Берг (Федор Федорович, впоследствии граф, генерал-фельдмаршал и наместник Царства Польского), который вторил австрийским главнокомандующим, за что Паскевич называл его: «le plus mauvais des généraux autrichiens»[74]

.

Со всех сторон сходились в Гросс-Варден венгерцы, служившие в мятежнических войсках. Однажды явился офицер в сопровождении нескольких гусар и остановился против моих окон. Взойдя, за отсутствием Бевада, ко мне, он объявил, что, узнав о сдаче Гёргея, он, не желая сдаться австрийцам, пробился сквозь их аванпосты, при чем не обошлось без пролития крови с обеих сторон. Я ему объяснил, что этим молодечеством нельзя хвалиться перед нами, союзниками австрийцев. По докладе Бевада Горчакову об этих храбрецах, он приказал арестовать их, но фельдмаршал, в виду ожидавшего их наказания за то, что, зная о сдаче Гёргея, они еще напали вооруженной рукою на австрийцев, приказал Беваду дать им несколько червонцев на прокормление с тем, чтобы они на своих лошадях немедля убирались, куда знают, что и было немедля исполнено. Горчаков за это и подобные действия Бевада, всегда исполняемые по приказанию фельдмаршала, выказывал Беваду неудовольствие. Венгерские гонведы приходили в Гросс-Варден целыми отрядами; их немедля обезоруживали. Нельзя было без особого приятного чувства видеть, как русские солдаты терпеливо выжидали, пока гонведы, часто очень неловкие, снимали с себя оружие, и с каким-то соболезнованием к ним отбирали его. Они поступали по русской пословице: «лежачего не бьют».