Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

В отношении переговоров осенью 1939 года я пришёл к заключению, что в то время у Сталина не было цели завоевания Финляндии. Я думаю, что он хотел избежать войны и прийти к соглашению, почему и смягчал свои предложения, как было показано выше. Развитие событий, однако, привело к войне, которая, по мнению Кремля, должна была стать лёгкой и быстротечной. Нет оснований сомневаться, что Кремль переоценил правительство Куусинена, полагая, что народ Финляндии встретит советские войска как освободителей. В речи Молотова от 29 ноября и заявлении Коммунистической партии Финляндии, сделанном днём позже, разъяснялось, что не было намерения превратить Финляндию в Советское государство или присоединить её к Советскому Союзу. Было ли целью создание некой Внешней Монголии, автономного государства, находящегося в тесном союзе с Советской Россией? В действительности это означало бы уничтожение финской независимости в том виде, как мы, народы Севера, понимаем независимость. В Финляндии высказывалось и такое предположение, что заигрывание с Куусиненом было политической тактикой и запугиванием финнов, на что указывало и то, что Кремль отказался от него сравнительно легко. Торжественное подписание договора 2 декабря вряд ли было простым фиглярством, оно скорее показывало, что положение в начале войны было серьёзным. Есть основания предположить, что весь вопрос вытекал из ошибочной информации, полученной Кремлём. В ходе войны Кремль заметил свою ошибку как в отношении нашего военного сопротивления, так и поддержки Куусинена. Кроме того, благодаря помощи, предложенной Финляндии западными державами, возникала опасность вовлечения в большую войну. Здесь надо заметить, что условия мира, предложенные нам Кремлём, были столь суровы, что нужно было учитывать возможный отказ от них, продолжение безнадёжной борьбы, а также вступление в единый фронт западных держав. Однако этот вопрос стал для Кремля весьма значимым, с точки зрения великодержавного престижа. Позже мне рассказывали в Москве, что в Политбюро – подлинном правительстве Советского Союза – резко возражали против заключения мира даже на предложенных нам суровых условиях, но Сталин решил вопрос в пользу мира. При продолжении войны Советская Россия могла военным путём захватить Финляндию. Борьба Советского Союза с мощными вооружёнными силами Германии в войне, начавшейся в 1941 году, показывает, что у нас не было бы никакой возможности выстоять против армий восточного гиганта.

Советский Союз сообщил о согласии на переговоры уже 29 января, то есть до того, как советские войска одержали победы и до того, как началось их успешное генеральное наступление на Карельском перешейке. Это, возможно, указывало на то, что Сталин, заметив, что война в Финляндии пошла не по намеченному плану, посчитал лучшим выйти из этого конфликта, если бы можно было заключить такой договор, о котором шла речь осенью 1939 года, или же Финляндия пошла на значительно большие уступки, что позволило бы Советскому Союзу сохранить лицо. По мере успешного для Советского Союза развития военных действий его требования, очевидно, возросли бы. На заключение мира могло повлиять и то, что Советский Союз хотел поторопить выгодное для себя решение вопроса по странам Балтии и Бессарабии, которые, несомненно, были для него важнее, чем финский вопрос.

Сомнительно, что Сталин мог бояться военного переворота, что также могло повлиять на заключение мира, как полагает Эссен. Ни о чём подобном я не слышал во время моей работы посланником в Москве. Высшие военачальники Красной Армии Ворошилов и Тимошенко были надёжными сторонниками Сталина. Когда думаешь о том, на какие военные усилия оказался способен Советский Союз в ходе войны с Германией, невозможно предположить, чтобы финская война, продолжавшаяся три с половиной месяца, в которой была задействована лишь малая часть Вооружённых сил Советской России, успела настолько повлиять на Советское государство, создав предпосылки для столь серьёзных потрясений.