Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Не могу отрицать, что сегодня в руководящих кругах Москвы “атмосфера” применительно к Финляндии значительно хуже, чем это было прошлой осенью во время переговоров… Нельзя также отрицать, что советское руководство всё ещё относится к Финляндии с большим недоверием. В подтверждение этого могу сослаться на незначительные, на наш взгляд, произошедшие по недоразумению пограничные конфликты, а также уничтожение финнами мин огнём артиллерии в Печенге, в связи с чем последовал официальный запрос Наркоминдела». (Уничтожение мин обычно происходило путём подрыва.)

«Хотя я не думаю, что у Советского Союза имеются новые намерения в отношении нас, но считаю, что он без колебаний может вновь прибегнуть к насильственным действиям против нас, если имеющиеся поводы для разногласий не будут мирно устранены. Договор больше не является препятствием для больших и защитой для малых. Финляндия прошлой осенью совершила серьёзную ошибку, положившись на имеющиеся договоры с Советским Союзом и не приняв во внимание то, что Сталин и Молотов говорили нам самым серьёзным образом. Зная жизнь и деятельность Сталина, приходишь к выводу, что он не из тех людей, которые отказываются от своих намерений.

Именно поэтому, на мой взгляд, наше положение очень уязвимо и требует большой осторожности. Кроме того, Россия, в отличие от того, что считают в некоторых кругах Финляндии, насколько я могу судить, вовсе не является слабой в военном отношении, хотя, как и царская Россия, вряд ли выдержит войну с великой державой. Однако следует иметь в виду, что внешняя политика Советского Союза сегодня более разумна, чем она была в царское время, когда страну ввергали из одного несчастья в другое (война с Японией, мировая война). Сталин хочет удержать свою страну от вступления в нынешнюю большую войну и в конечном счёте избежать войны с великими державами. Что касается малых войн, таких, как война с Финляндией, которая, с точки зрения России, была малой и в которой Сталин предполагал быть победителем, то на них он может пойти, поскольку тем самым укрепляет своё положение и всю нынешнюю систему в России. Не считаю невозможным, что сейчас, когда великие державы в Западной Европе раздирают и изнуряют друг друга, Советский Союз осуществит, например, захват Бессарабии, несмотря на заявление народного комиссара Молотова от 29.03.

Иной вопрос, как будет завершён гигантский экономический и общественный эксперимент в России – крупнейший в истории. Сейчас исключительно важно сформировать некую обоснованную точку зрения на этот счёт, однако подобное предполагает более продолжительные наблюдения, чем я могу сделать. В любом случае, не следует ожидать каких-либо изменений в ближайшее время. Судя по всему, позиции у Сталина прочные. Обычно его называют “Великий Сталин” (Veliki Stalin)5

. Нельзя отрицать, что он действительно значительная личность. “Сегодня здесь нет никакой оппозиции”, – сказал мне один местный дипломат. Пример тоталитарных государств свидетельствует, что когда государственная власть берёт в руки пропаганду и препятствует любой контрпропаганде, то народ можно вести почти куда угодно. Последняя статистика показывает, что в 1939 году в Советском Союзе было около 107 миллионов человек, или 63 процента населения в возрасте до 29 лет, то есть во время Октябрьской революции они были детьми не старше семи лет. Все они выросли после большевистской революции и не знают иной системы, а если что-то слышали о других странах, то, по их мнению, там царит разруха.

Следует также помнить, что Советский Союз – многонациональная страна, по последней переписи 1939 года там 50 различных национальностей, а великороссов, наших ближайших соседей, даже 90 миллионов (58,4 процента), украинцев – 28 миллионов (16,5 процента). Других национальностей меньше, их количество колеблется между 3,1 и 0,01 процентами».