Моя темная королева

Искра точно загорелась без его помощи. И без моей. И тем более без помощи Принца, который единственный в комнате не теряет дара речи: наверное, видит не то же, что мы.

– Ух ты! – восклицает он. – Это что за магия?

Вот и мне тоже интересно…

Однако сильнее всех поражена сама Искра. Она сначала вздрагивает, потом замирает, затем трясет руками и ногами, словно надеется сбить пламя, а в итоге выставляет перед собой полыхающие ладони и ошарашенно смотрит на них как на чужие. И я отчетливо улавливаю миг, когда она понимает, что может всем этим повелевать.

Миг осознания собственного могущества.

Огонь кружит воронкой в ее ногах, скользит по телу, ласковой кошкой льнет к одежде и, наконец, весь перетекает за спину и распахивается двумя призрачно-рыжими крыльями, такими огромными, что они простираются от стены до стены. Они кажутся жидкими, и огненные капли падают с перьев на каменный пол. Искра ведет плечом, словно проверяя свои возможности, и одно крыло резко взмывает вверх и вниз, упираясь в стены и потолок, но спокойно проходя сквозь деревянного коня, отчего хвост его с грохотом отваливается, а по телу расползаются черно-алые молнии.

– Что сломали? – тут же настораживается Принц, и я только теперь замечаю, что он потихоньку пятится все дальше и дальше от Искры.

Или все ближе и ближе ко мне.

Волк меж тем неотрывно смотрит на крылья, уже не удивленно, скорее… обреченно. А потом медленно, нехотя, будто кто-то давит ему на плечи, опускается на одно колено и на секунду склоняет голову.

– Как их убрать? – срывающимся шепотом спрашивает у него Искра.

Волк встает, делает несколько шагов ей навстречу и сжимает ее ладони в своих.

– Закрой глаза и расслабься.

Искра слушается беспрекословно. Лицо ее, впрочем, совсем не выглядит расслабленным – желваки играют, брови сведены, – но крылья будто становятся еще прозрачнее.

Светлее. Безобиднее.

Волк что-то говорит, с моего места не разобрать, Искра кивает, а в следующее мгновение без чувств падает ему на руки. Слава богам, уже без крыльев.

И в моей голове наконец-то складывается целая картинка. Почти.

Надо только задать правильный вопрос.

– Что вы знаете о жар-птицах?

Я сижу возле спящей Искры на чем-то вроде детской кровати, явно сколоченной второпях и кем-то не слишком умелым, а Принц и Волк, укрывшись за конем, пытаются поделить добытую форму стражников.

Они уверены, что в таком виде смогут беспрепятственно передвигаться по дворцу, но, по мне, для этого у них слишком отчетливые лица. Хотя… если держаться в тени и не приближаться к твоим настоящим солдатам, то хоть несколько мгновений форы нам обеспечены. Точнее, им. Одежду Искра добыла только для двоих.

– Закрытый народ и, по некоторым сведениям, давно вымерший. – Голос Принца звучит приглушенно, словно сквозь несколько слоев ткани, и сопровождается громким сопением.

– Как видишь, не совсем, – замечаю я, разглядывая умиротворенное лицо Искры.

Дышит она ровно, так что я не сомневаюсь: это крепкий, здоровый сон, накатывающий на всякого мага после неразумного выплеска силы. В первый раз у всех так, а что он у нее был первый – это наверняка.

– Ну не то чтобы вижу, – ехидничает Принц, – но чары и впрямь занятные. Может, кто из предков пошалил? Кровь, она ж всякое запоминает и выдает сюрпризы поколения спустя.

– Она чистокровная, – подает голос Волк и тут же выходит из укрытия, облаченный в слегка великоватую форму.

Плечи мундира не на месте, штаны явно держатся только благодаря затянутому поясу, но если не присматриваться… Нет, все равно не стражник – среди них таких лунных волос и раскосых желтых глаз не встретишь. Только мутные пятна вместо голов.

– Ты поэтому поклонился? – спрашиваю я.

Волк морщится:

– Старая история.

– Самое время для старых историй.

– Жар-птицы подарили нам огонь, – все же отвечает он после недолгого молчания. – Или прокляли огнем. Но Принц прав, их считали сгинувшими еще во времена моего деда.

– Ага, – поддакивает Принц, все еще сражаясь с формой. – А мой рассказывал, как его деды в битве за престол проходили испытания, и одно из них – добыть жарово перо.

Я хмурюсь:

– Разве птицы жили не в Трогмерете?

– В основном. По крайней мере, все связанные с ними легенды – оттуда.

– Ну и как трогмеретское мифическое существо стало ирманской наемницей? – Я снова перевожу глаза на Искру и вздрагиваю, столкнувшись с ее осмысленным взглядом.

– Мифическое существо знать не знало о своей мифичности, – сипло отвечает та и, сев и пригладив волосы, отворачивается.

Как будто смущенно, но я не уверена.

– Простите, – добавляет Искра, имея в виду явно не свою вскрывшуюся суть.

И пусть грубый тон мало вяжется с извинениями, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не погладить ее по напряженной спине.

– За этот отвратительный наряд? – спрашивает Принц, наконец появляясь из укрытия. – Я, конечно, в любом тряпье великолепен, но по ощущениям он сделан из пчелиных жал.