Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

Выше были обозначены корневые сатирические влияния на прозу Полякова, хотя в этом столь обширном тексте можно разглядеть и иные параллельные влияния. Их следует понимать не как прямые источники писательского вдохновения, но как аналоги, имеющиеся в русской литературе и философии. Например, параллель с Н.Г. Чернышевским. Тем, кто не читал его роман «Что делать?», следует разъяснить, что никакого «революционного демократизма» он не содержал, иначе он не был бы пропущен цензурой. Вопреки тому, что говорили советские литературоведы о его «революционном демократизме», роман Чернышевского, хоть и написан был в Петропавловской крепости, рассказывал прежде всего о тех самых «первых шестидесятниках», которые исповедовали новую контркультуру, включающую разумный эгоизм, равноправие полов, неформальный коллективизм и кооперацию, свободную любовь и др. Роман Полякова похож на «Что делать?» именно своим рассказом о «новых людях». Авторская ирония включается здесь при создании смеховых конструкций, релевантных двум эпохам, как советской, так и постсоветской. Например, в романе наряду с реально существовавшими аббревиатурами, вроде БРИЗ, соцкультбыт, присутствуют такие аббревиатуры, как «Засрак» (заслуженный работник культуры), «Обвет» (отдел обслуживания ветеранов), МАКС (Международная академия кошковедения и собакознания) и др. Ряд действительно существовавших сокращений теперь требует разъяснения, например соцкультбыт: «Нынче это слово подзабыли, а при советской власти ни один, даже малейший руководитель не мог спать спокойно, пока не догадается, куда бы засунуть проклятую безналичку, определённую исключительно на культуру и досуг. Сидит, скажем, директор крупного совхоза и горюет: новый рояль взамен порубленного комбайнёром, приревновавшим жену к руководителю музыкального кружка, купил? Купил. Лучших доярок в Константиново к Есенину свозил? Свозил. Новых книжек в библиотеку полгрузовика привёз? Привёз. А вон ещё одиннадцать тысяч пятьсот двадцать семь рубликов восемнадцать копеек на балансе болтаются – тоже, суки, в культуру просятся! Вот купить бы на них новую сеялку, а, ить, нельзя – финансовая дисциплина: посадят».

Одно из самых острых сатирических изображений нового постсоветского человека, жаждущего «срубить на халяву» побольше денег, желательно зелёных, в романе представлено в истории с «чемадуриками» (от фамилии Чемадуров). Это прозрачная аналогия действительно имевшей место (и до сих пор не закончившейся!) истории с МММ и её основателем Мавроди, только в её основе – не обычная финансовая пирамида, а детективный сюжет о выращивании особых грибов с целью приготовления из них препарата «от всех болезней». В романе описан массовый психоз вокруг этого препарата и чеков на его приобретение («чемадуриков»), которые стали котироваться на бирже, но затем обесценились и разорили их обладателей. Не менее захватывающим представлен в романе новый вид бизнеса, основанный на сочинении «актуального эпоса» для новых этнократических режимов государств среднеазиатского региона. Некий Жора «за приличное вознаграждение, обложившись мифологическими словарями, монографиями, сборниками сказок народов мира, в ударные сроки срабатывал белым стихом актуальный эпос. Потом его скоренько переводили на национальный язык, записывали на овечьей шкуре, которую потом долго топтали ногами и прятали где-нибудь в кишлаке под кучей кизячных лепёшек. А вскоре мимо этого кишлака случайно проезжала этнографическая экспедиция…» Так эпос становился национальным достоянием, его экранизировали и по нему ставили оперы…

Роман, написанный ещё до событий украинского кризиса 2014 года, можно считать своеобразным сатирическим намёком на него. В Москву приезжает сокурсник режиссёра Жарынина по ВГИКу украинский режиссёр Розенблюменко (бывший Розенблюм), с которым бывшие сокурсники устраивают спор: кто кого перепьёт. Виртуальными призами становятся украинские города и области, Жарынин сообщает: «Только что взял Одессу! Новороссия почти уже наша. Сразу сделал русский язык государственным. На украинской мове теперь можно только петь! Харьков пришлось отдать. Не удержал. Но Крым с Севастополем и Донбасс остались за нами». События, как известно, обернулись так, что Крым не виртуально, а на самом деле присоединился к России. Одна из причин того, почему это произошло, – отсутствие в обществе Украины атмосферы национальной беседы, национального диалога. Вот поэтому карнавальная история Украины близка к завершению, а русская история-карнавал продолжается, и фильму-беседе о ней не видно конца. Роман Юрия Полякова написан именно об этом.

2014 г.

Николай Казаков

Приближаясь к неоднозначности жизни…14

(Афористика Юрия Полякова)