Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

С точки зрения информативности ключевые слова представляют собой совокупность фактуальной и подтекстовой информации, поскольку при их восприятии требуются дополнительные знания читателя об особенностях авторской концептуальной системы (ИКМ), об ассоциативно-образной структуре личности автора художественного текста, так как без этих дополнительных знаний становится невозможным выход читателя на подтекст. С другой стороны, отсутствие новой информации в повторяющемся слове тоже является информацией, для расшифровки которой требуется более сложный код, включающий информацию о системе произведений данного автора, прочитанных на фоне историко-культурного контекста, философских, психологических, лингвистических особенностей личности автора и т. п. Ключевые слова двойственны по своей природе: не неся новой информации о денотате, они несут информацию об авторе как языковой личности.

Универсальность слова позволяет ему выполнять множество функций. Ключевые слова характеризуются специфическими функциями, выявление которых позволяет адекватно истолковать тексты произведений Ю. Полякова.

1. Ключевое слово сообщает о денотате, называя и характеризуя его определённым образом, обращая внимание читателя на значимость слова и денотата для писателя или персонажа: «…Ну прямо из пятнадцатой школы! Он страшно обижался и переживал, потому что в пятнадцатой школе учились умственно неполноценные дети… Твердила про пятнадцатую школу до самого отъезда дочери…» («Подземный художник»). Сочетание слов «пятнадцатая школа», повторяемое матерью героини повести – Татьяной Игоревной, свидетельствует о негативной оценке персонажем поступков мужа и дочери, а также о значимости соответствующего денотата (пятнадцатая школа – «школа для неполноценных детей») в картине мира персонажа: учительница гордится тем, что её дочь не учится в школе для умственно отсталых, именно поэтому столь частое повторение ключевого словосочетания позволяет, во-первых, показать процесс избавления Татьяны Игоревны от внутренних комплексов, во-вторых, сигнализирует о реальном денотате, представления о котором присутствуют в концептуальной картине мира персонажа, в-третьих, становится неким маркером персонажа с позиции автора. Сочетание «пятнадцатая школа» – знак персонажа, его специфическая черта, которой его наделяет писатель.

2. Ключевое слово отражает микротему авторского текста. Из предыдущего примера ясно, что автор художественного текста выбрал объектом изображения для передачи фрагмента собственного восприятия мира и определённой проблемы дочь учительницы. Микротемами текста можно считать элемент ситуации нереализованности одного героя (матери главной героини) и элемент ситуации достижения собственной цели главной героиней повести – Лидией, что выводит нас на проблему взаимодействия поколений, вечную проблему взаимоотношений отцов и детей. Указанные микротемы пересекаются с другими микротемами: несчастной любви, одиночества, безумия, так как героиня несчастна в любви, одинока в браке. Следовательно, есть основания говорить лишь о формальном достижении цели главной героиней (богатый муж), а ключевое словосочетание «пятнадцатая школа» становится символическим, как чеховская палата № 6: это мир, в котором существуют главные герои повести «Подземный художник».

3. Ключевое слово задаёт определённую эмоциональную тональность текста. Важную роль в этом играет эмоционально-оценочный компонент содержания слова. Слово «оторва», употребляемое автором повести для характеристики внутреннего «я» персонажа, повторяется в тексте более 25 раз, содержит компонент «негативная оценка», передаёт эмоциональную тональность повести. Говорить о тональности повести можно опираясь на окружение ключевого слова. Тогда в процесс анализа ключевых слов войдут слова других текстовых парадигм, например, «оторва – дама». Кроме этого, синтагматика ключевых слов способствует установлению эмоциональной тональности не только самого слова, но и текста в целом: «Не дрейфь, прорвёмся!» – успокаивала Оторва» («Подземный художник»). «Баба должна нравиться мужикам, – вмешалась Оторва» («Подземный художник»). «Правильно! – успокаивала Оторва. – Нечего безотцовщину разводить!» («Подземный художник»). «Ага, до последней нервной клетки! – ругалась Оторва. – Брось его! Спасать пропащего – самой пропасть» («Подземный художник»). «А он нахал!» – хохотнула Оторва» («Подземный художник»). В сочетании с лексемой «Оторва» все подчёркнутые компоненты передают авторскую эмоцию – неодобрение; вместе с тем в тексте присутствует слабое ироническое сочувствие к героине, разрывающейся между цинизмом Оторвы и порядочностью Дамы.