Читаем Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика полностью

Многие из таких слов содержат компонент переноса значения – метонимический: «Милиционеры оглядели двор, пожали плечами и, решив, наверное, что драка умордобоилась сама собой, утарахтели» (ГЦ); «– Не опузырьтесь! – равнодушно посоветовал прапорщик, откинувший брезент» (Сто) (каламбур: не опозорьтесь); «Героя озвездил

Клим Ворошилов, давно утративший политическое влияние и ставший всесоюзным коневодом» (ГТ) (то есть вручил Золотую Звезду); «он, наведываясь в Россию по делам, тайком с ней встречался, постельничал и в конце концов позвал замуж» (ГЦ) или сравнительно-метафорический: «Огуревич встрепенулся, задрал голову и сразу пригусарился» (ГТ) (то есть принял бравый вид).

Ю. Поляков может образовать окказиональный глагол от производящего глагола совершенного вида (указывающего на результативность, законченность), присоединяя приставку, обозначающую неполноту (в данном случае действия), – то есть грамматика вступает в противоречие с семантикой: «Олигарху, который уже полуперебрался на постоянное жительство в Италию, было, по сути, фиолетово, кто именно уничтожил город» (ГТ); «Не исключено, что сразу же после всепростительного манифеста появятся возмущённые толпы тех, кто по молодости лет или по нерасторопности недооткусил от бюджета» (П).

Возможно образование и неспрягаемых отглагольных форм:

«Захолостяковав, Михаил Дмитриевич стал наряжаться по наитию, однако сегодня, очевидно, с похмелья, интуиция тупо отказывалась участвовать в процессе одевания» (ГЦ); чаще причастий: «Наконец он был полупрощён, но к тому времени стало ясно, что жена беременна» (ГЦ); «Недозаснувший Андрей Львович испуганно вскочил и, наскоро застёгиваясь, открылся: на пороге стояла Валентина Никифоровна» (ГТ); «Только всё это напоминает решительный совет затуберкулёзившему бомжу немедленно отправиться на лечение в высокогорный швейцарский санаторий» (П) (обратим внимание на образование аналогичных слов в художественном и публицистическом текстах). Впрочем, это скорее адъективы – среди них есть и причастия, и отпричастные прилагательные: «Поздно вечером Михаил Дмитриевич, вылюбленный
“адвокатессой” до самоощущения яичной скорлупы, пришёл домой» (ГЦ); «Обезлюбевший брак – драма миллионов. Ладно, об этом уже есть кино» (ГТ); «Михаил Дмитриевич, размякнув, раз пять заказывал ошароваренным бандуристам песню про рушник» (ГЦ); «Вскоре Константин Фёдорович встретил опионеренного Мишу в коридоре, остановил, поправил галстук» (ГЦ); «Вовико вытолкал сестричек с хамоватой галантностью, какую обычно позволяют себе мужчины по отношению к отоспанным женщинам» (ГЦ); «А вот как быть нынешним грешникам, начитанным, нателевизоренным
и понимающим, что все эти былые мучения» (ГЦ); «Впереди походкой мстителя шёл заматеревший, заквадратевший Мишка Коровин» (Побег); «Но тело, его подлое, вышколенное бегом и выдиетченное до юной стройности тело, ныло и попрошайничало: «Ну ещё один раз. Ну что тебе стоит!»» (Побег) и др. Они тем более связаны с виртуальными глаголами (откровенно говоря, весьма уродливыми: «нателевизориться», «заквадратеть», «выдиетить», которых, к счастью, нет не только в русском языке, но и у Ю. Полякова).

Ироническая окраска и этих словоформ, и контекстов, в которых они встречаются, очевидна (так, например, автор явно смеётся над пристрастием Олега Башмакова к диете, перешедшим в манию). Не требуют комментариев и другие аспекты: стилистически эти новообразования относятся к разговорной речи – и весьма вульгарной, на грани пошлости («отоспанные женщины» и т. п.), но есть в них и оттенок канцелярита (те же «отоспанные женщины», «опионеренный Миша» – как будто пункты бюрократических отчётов; учтём комсомольско-номенклатурный опыт автора).

Например, хотя бы в бюрократическом жаргоне можно представить себе уродливую виртуальную (отсутствующую в текстах Ю. Полякова) лексему «опионерить», относящуюся к организации, со значением «обеспечить достаточным количеством пионеров» («опионерить школу» – столько-то учащихся принять в пионеры). (Ср. с глаголом «обанкомачивать» в романе «Замыслил я побег…»: обеспечивать банкоматами.) Можно представить себе этот глагол и по отношению к человеку («опионерить Мишу» – как в тексте), в значении «принять в пионеры» (по аналогии с «окрестить»). В обоих предполагаемых значениях этот неологизм неудачен, но хотя бы в какой-то степени вероятен, соотносим с языковой системой.

Но практически несопоставимы адъективы начитанный и нателевизоренный как семантически и функционально однородные: первое образовано от глагола, другое – по той же модели – от слишком однозначного существительного, не предполагающего образования от него глаголов. Глагола «нателевизориться» (насмотреться телевизора) быть не может (как есть глагол «начитаться», но нет глаголов «накнижиться», «нажурналиться», «нагазетиться»).

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко.
Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко.

Парадоксальное соединение имен писателя Зощенко и капитана Лебядкина отражает самую суть предлагаемой читателю книги Бенедикта Сарнова. Автор исследует грандиозную карьеру, которую сделал второстепенный персонаж Достоевского, шагнув после октября 1917 года со страниц романа «Бесы» прямо на арену истории в образе «нового человека». Феномен этого капитана-гегемона с исчерпывающей полнотой и необычайной художественной мощью исследовал М. Зощенко. Но книга Б. Сарнова — способ постижения закономерностей нашей исторической жизни.Форма книги необычна. Перебивая автора, в текст врываются голоса политиков, философов, историков, писателей, поэтов. Однако всем этим многоголосием умело дирижирует автор, собрав его в напряженный и целенаправленный сюжет.Книга предназначена для широкого круга читателей.В оформлении книги использованы работы художников Н. Радлова, В Чекрыгина, А. Осмеркина, Н. Фридлендера, Н. Куприянова, П. Мансурова.

Бенедикт Михайлович Сарнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука