Женщины «Плотских повестей»: Лида – Инга – Катерина. Все они гордые, статные, неприступные – роскошные любовницы, в которых бушует огонь страсти, иногда сдерживаемый, но чаще отпускаемый на волю судьбы. Герои Полякова раздваиваются между обычной тихой семейной жизнью, которая ведёт к медленному затуханию, притуплению сил, где всевластвует привычка, и наркотическим дурманом разврата, пробуждающим к новой сладостно-иллюзорной жизни, к буйству страстей. И пусть этот дурман гибелен, но притягателен, восхитителен и заманчив.
В героине повести «Подземный художник» Лиде Зольниковой обитали две внутренние женщины: Оторва и Благонамеренная Дама, говорившая языком мамы-учительницы, женщины «собранной и правильной». Каждая из них по-своему оценивала ситуацию и давала свой совет. Часто вступая друг с другом в спор.
Или вот классическое раздвоение женатого мужчины между любовницей и супругой в «Возвращении блудного мужа»: «неистово-постельной там и уютно-кухонной здесь». До поры это даже доставляет удовольствие, но со временем возникает необходимость выбора, и ты понимаешь, что в годы тихой семейной идиллии «мужской интерес томился и чах». Пора на волю, на охоту, вспарить в небо орлом и начать питаться свежим мясом, а не «сухим гранулированным кормом». Жизнь приобретает новый импульс, в ней появляется возбуждающая на деятельность интрига. Первая близость с Ингой и «острое любовное помешательство» трансформировались в «неизлечимую хронику». При том, что в трактовке, которая превалирует в сборнике, разврат более нравственен, чем обман чувств и жизнь по инерции годами в семье. «Блудный муж» Калязин попал на передачу «Семейные катастрофы», где разыгрывался спектакль слёз, истерик и эмоций на тему «Я ушёл от жены…». Именно здесь промелькнула реплика о нравственности, когда актёр, изображавший бросившего семью мужа, сказал, что «жить с женщиной, которую не любишь, безнравственно…».
Этот правдоподобно сыгранный спектакль и отправил Калязина домой, к «запаху одного жилища», к словам жены: «Наблудился?» – и осознанию того, что простит. Освежились воспоминания, на какой-то момент вернулись прежние чувства, возникла ностальгия по ушедшему времени, духу, аромату прошлого. Ну, а блуд? Это временная хандра, слабость от двухнедельного заболевания гриппом или ОРЗ, не более. Здесь главное – предохраняться. Чеснок и всё такое, ведь микробы активно пробираются к тебе воздушно-капельным путём. Хуже, когда это становится хронической неизлечимой болезнью, как в случае авиационного бизнесмена Шарманова.
Зацикленность на плотском существовании неминуемо ведёт к измене. Из всех нюансов «треугольной жизни» основным в повестях Юрия Полякова является измена в различных уровнях и формах. А ведь за предательство в любви, как сказала Инга из «Возвращения блудного мужа», полагается высшая мера.
Впрочем, также и за чрезмерное горение ею.
Подруга героини «Подземного художника» постоянно внушает ей необходимость измены, соблазняя тем, что «женщина после этого изменяется» и ещё больше любит мужа. Художник из подземного перехода, которому Лидия заказала свой портрет, прочёл в ее глазах тайну – страсть. По его словам, портрет может выдать эту тайну мужу. На протяжении всей повести эта страсть искала выход наружу, целенаправленно пробивалась через асфальт благопристойности.
И в конце повести, уже после гибели мужа, Лидия вспоминает его трактовку улыбки Моны Лизы, её загадки, тайны: «Она тихонько изменила мужу и смеётся над ним». Уже сейчас, вглядываясь в мёртвое лицо супруга, она понимает, что и у Моны Лизы улыбка «мёртвая». Измена ведёт за собой цепь неотвратимых катаклизмов вплоть до смерти. Это и есть высшая мера наказания за неё.
Вообще игра в страстную любовь – это балансирование на грани, практически суицидальное действо. Её, по словам воплощённого суккуба Катерины, можно купить «за любовь, если очень повезёт… Или за смерть, если не повезёт…». Позднышев убивает свою супругу; Шарманов, борясь за собственную жизнь, становится виновником гибели Катерины; погибает после измены жены герой «Подземного художника».