Моя жизнь

Необходимым условием восстановления экономики в 1990-х годах было предоставление Международным валютным фондом и богатыми государствами крупных займов пережившим крах странам в обмен на их обязательство провести необходимые реформы. Однако проведение реформ во всех этих странах неизменно сталкивалось с препятствиями политического характера. Очень часто реформы затрагивали интересы множества людей и требовали ужесточения налоговой политики, что значительно усложняло жизнь обычных граждан, хотя в долговременной перспективе помогало ускорить выздоровление экономики и быстрее добиться стабилизации.

Соединенные Штаты поддерживали усилия МВФ в Таиланде, Индонезии и Южной Корее и сами предоставили кредиты двум последним странам. Министерство финансов решило не оказывать финансовой помощи Таиланду, поскольку уже выделенных МВФ этой стране 17 миллиардов долларов было вполне достаточно, а также потому, что деятельность Валютного стабилизационного фонда, который мы использовали для помощи Мексике, была (хотя и временно) ограничена Конгрессом. К тому времени, когда помощь понадобилась другим странам, эти ограничения были сняты, но я все же сожалел о том, что нам не удалось оказать хотя бы скромную помощь Таиланду.

Госдепартамент, Министерство обороны и Совет национальной безопасности поддерживали идею предоставления кредита Таиланду, так как эта страна была нашим старейшим союзником в Юго-Восточной Азии. Хотя решение не предоставлять помощь было правильным как с экономической, так и с внутриполитической точки зрения, оно было негативно воспринято в Таиланде и во всей Азии. Мы с Бобом Рубином сделали не очень много политических ошибок, но это была одна из них.

В случае с Россией у нас не было таких проблем, как с Таиландом. Соединенные Штаты поддерживали российскую экономику с первого дня моего президентства, и американская помощь составила почти треть 23-миллиардного кредита, предоставленного в июле России Международным валютным фондом. К несчастью, первый транш этого кредита, размером в 5 миллиардов долларов, бесследно исчез буквально за одну ночь, рубль был девальвирован, а сами русские стали вывозить из своей страны крупные суммы в валюте. Проблемы России усугубились безответственной инфляционной политикой ее Центрального банка и отказом Думы ввести эффективную систему сбора налогов. Уровень налогов в этой стране был высоким, может быть даже слишком высоким, но большинство налогоплательщиков их не платили.

Сразу после возвращения с Мартас-Виньярд мы с Хиллари совершили короткий визит в Россию и Северную Ирландию вместе с Мадлен Олбрайт, Биллом Дейли, Биллом Ричардсоном и делегацией конгрессменов от обеих партий. Посол США в России Джим Коллинз пригласил группу думских лидеров в свою резиденцию в Спасо-хаусе. Я пытался убедить их, что ни одна страна не может позволить себе нарушать законы глобальной экономики и что, если они хотят получать зарубежные займы и инвестиции, России нужно начать собирать налоги, перестать печатать деньги, чтобы оплачивать свои бюджетные расходы, помочь попавшим в сложное положение банкам, покончить с капитализмом «для своих» и возвращать свои долги. У меня создалось впечатление, что мои «проповеди» мало кого убедили.

Моя пятнадцатая встреча с Борисом Ельциным была довольно успешной, учитывая проблемы, с которыми он столкнулся. Коммунисты и ультранационалисты блокировали его законодательные предложения в Думе. Он пытался создать более эффективную систему сбора налогов при помощи президентских указов, но ничего не мог поделать с Центральным банком, который печатал слишком много денег, что только усиливало бегство капитала из страны, мешало рублю стать стабильной валютой и отпугивало западных кредиторов и инвесторов. Единственное, что я мог тогда для него сделать, — это подбодрить его и сказать, что оставшаяся часть кредита МВФ будет предоставлена сразу же, как только сможет принести эффект. Если бы мы предоставили ее немедленно, она исчезла бы так же быстро, как и первый транш.

Тем не менее мы сделали одно важное заявление, объявив, что сократим наши запасы оружейного плутония на пятьдесят тонн с каждой стороны — этого количества было достаточно для изготовления тысячи бомб — и сделаем этот плутоний непригодным для изготовления оружия в будущем. Учитывая попытки террористов и враждебных государств получить ядерные материалы, это был важный шаг, который мог сохранить жизнь многим людям.