Морок

Староста тоже причитал не от удивления и возмущения произошедшим. Он тянул время, чтобы отложить необходимую и обязательную в таких случаях речь к соплеменникам. Пока он поскуливал, народ безмолвствовал и ждал. Пожалуй, у старосты был самый сложный выбор: дородная девка, вцепившаяся в юношу, была его дочерью. Дочь старосты была немой. С детства, как он уходил ее мать горящим поленом, перестала, бросила эту привычку — выражать эмоции и мысли посредством слов. Довольно с нее было того, что мать была многословна, в связи с чем жизнь болтуньи окончилась раньше, чем она выдала дочь замуж. Про то, что Аннушка молчалива, знала вся деревня. И вот теперь вся деревня видела, как эта самая Аннушка блажит на всю округу мужицким басом. С одной стороны, старосту одолевала радость: наконец-то дочь можно будет выдать замуж, поскольку она стала как все, то есть заезжий маг сотворил чудо, вернул ей речь. Но омрачало картину другое: как поступить с магами? С отеческой радости надо бы их, как благодетелей, приветить, накормить, золотишка какого подкинуть на дорогу. Но ведь все знают, что бывает, если войти в приятельские отношения с волшебниками. А вдруг кто из деревни сдаст псам, что староста в союзе с магами. Не сносить ему головы. Да и Аннушку зашибут, а уж теперь, когда она стала нормальной, ее совсем жалко под топор пускать, добро бы, пока немая была, так, может, оно бы и к лучшему, — хвать по шее болезную, чтоб не мучилась. А вот теперь это было и вовсе ни к чему.

Впрочем, не было ничего проще упустить момент, который позволял бы схватить магов, дать им утечь, объявив погоню с запозданием хоть на чуть-чуть, чтобы уже не было надежды догнать беглецов. Собственно, этого и добивался староста. Однако маги не хотели тикать без товарища, а товарища крепко держала Аннушка.

Небо заволокло тучами, откуда ни возьмись взялся и закружил холодный ветер. В этот миг расстановка сил на поле радикально поменялась. Маги застыли на месте, уставившись на то, как селяне задом пятились туда, откуда возникли, к своим домам. Аннушка бросила свою жертву и стремглав, не закрывая рта и не снижая громкости, ретировалась в сторону деревни. Лея схватила пытавшегося сбежать старосту за руку. Только Вениамин не сменил положения в пространстве. Он остался стоять так же, как и несколько мгновений до этого, будто Аннушкина рука продолжала держать его. Староста брыкался и причитал, но не сильно, опасаясь разозлить магов и навлечь беды на семью и деревню.

— Иди к своим и скажи, что мы пришли делать добро. Завтра на это же место те, кому нужна помощь, пусть придут и скажут, что им надо. Запомни одно: того, кто надумает обмануть и прикинется нищим, больным, тот долго не проживет. Завтра, пока солнце вон над тем стогом стоит, мы вас тут ждем. После уйдём. Если попытаетесь сдать нас псам — деревни больше не будет. Теперь иди.

Староста кивнул сначала головой, потом всем корпусом. После на всякий случай встал на колени и поцеловал землю. Немного подождал и, наконец, пустился наутёк.

Лея похлопала Вениамина по щекам. Тот оставался неподвижен. Не такова была Лея, чтобы не добиться своего. Она деловито примерилась и попала коленом в ту область человеческого тела, даже мысль об ударе в которую приводит в трепет мужчин. Вениамин очнулся и сменил позу.

— Пошли, — сказала она ему. — Нельзя тут стоять, они могут вернуться.

Хорошенько забредя в чащу маги наконец-то начали успокаиваться.

— Ну, и что вот это было? — строго спросила Лея.

— Да я всего-то и хотел ей помочь воды натаскать, — оправдывался Вениамин.

— А она тебя просила? — сильнее сдвинула брови Лея.

— Ну, я же вижу, что ей нужна моя помощь, вёдра тяжёлые, колодец…

— Каждая девка делает это в деревне. Значит так! Если вы решите делать добро, то я вам открою одну тайну. Добро делать надо не так, как сам хочешь, а так, как просят. Вот если бы девка сказала, что ей помощь нужна, то ты бы помог. Но не так помог, чтобы у вёдер ноги выросли и они пошли, а вёдра бы взял и помог нести!

— Но ведь для этого не нужна магия, — удивился Богдан.

— А кто тебе сказал, что для того, чтобы делать добро, обязательно нужна магия? Бывает, достаточно просто пары рук! А так вы со своей магией и добра не сделали, и всех людей напугали, что там были. Ну, и как к вам после этого относиться? Любить вас и уважать? Да вас боятся люди! Понимаете? Боятся!

— А зачем тогда магия? Если добро с её помощью делать нельзя? — возмутился Ярослав.

— Я не знаю. Завтра посмотрим. Сейчас давайте ужинать.

Глава 7