Московский апокалипсис

Перед тем, как идти в Кремль, Пётр должен был переслать в русскую ставку сообщение. Там говорилось о докладе Полестеля, о баронессе фон Цастров и о том, что Ельчанинов арестован. Временно, до замены, командование над разведывательной сетью в Москве принимал на себя он, беглый каторжник Ахлестышев. Подписывая впервые рапорт на имя самого Кутузова, Пётр волновался. Как отнесётся к этому фельдмаршал? Пришлёт Фигнера или стерпит беглеца по необходимости? От этого, возможно, зависит вся его дальнейшая жизнь. Если не убьют…

Вручая рапорт Саше-Батырю, Пётр сказал:

— Здесь очень важные сведения. Самые ценные, что удавалось добыть. Если письмо попадёт в руки французов, ты погубишь всех: Мортиру, Ольгу, Степаниду, Саловарова. Понимаешь?

Батырь молча кивнул.

— Теперь вы, ребята, — Ахлестышев повернулся к братьям-разбойникам. — Рапорт должен непременно дойти до нашего командования. От него, может, исход войны зависит… Идёте втроём. Если встретите противника — это ваш противник. Курьер должен прорваться любой ценой. Любой! Понятно?

— Так точно, ваше благородие!

— Тогда с Богом!

Каторжник перекрестил товарища и его охранников, и они ушли. Им предстояло выйти к Сокольнической заставе, где дожидаться темноты. А Пётр, стараясь скрыть волнение, начал переодеваться в мундир тиральера.

Через четверть часа он стоял у лестницы и отдавал Силе Еремеевичу последние указания:

— Если не вернусь, береги наших на Остоженке. То, что мы узнаём оттуда, важнее складов с фуражом.

— Слушаюсь, ваше благородие.

— Зря не рискуй. Твоя главная задача сейчас — доставка сведений командованию. Наладь прочную связь с казаками Иловайского.

— Есть!

— Две-три недели, и Бонапарт уберётся из Москвы. Он способен устроить напоследок от обиды какое-нибудь особенное злодейство. Например, взорвать Кремль и соборы.

— Даже так? — ахнул обычно невозмутимый егерь.

— Ну, это предположение; даст Бог, я ошибаюсь. Но ты приглядывай за сапёрами. Собери побольше решительных людей. Пусть Саша вызовет своих товарищей из Волчьей долины. Взрывы возможны лишь в последний момент, когда войска уйдут. Тут и надо нападать.

— Есть!

— Теперь с баронессой. Если не вернусь…

— Слушаю, ваше благородие.

— Её нельзя выпускать из Москвы. Мало ли что? Вдруг наши её прошляпят?

— Что же делать?

— Найти и убить.

— Бабу? — нахмурился унтер-офицер.

— Это не баба, Сила Еремеевич, это враг. Сам Бонапарт на неё поставил!

— Слушаюсь…

— Так надо. Война идёт, а эта стерва к государю подкрадывается. Чтобы шпионить и французам доносить. Слишком важное дело готовится, надо его в корне пресечь!

— Ладно… А как мы её сыщем-то?

— Не знаю. Баронессу готовит сам Сокольницкий. Нужно найти штаб генерала, а поляки наверняка держат его в секрете. Сыщите штаб — выследите и шпионку. Якшается с поляками, пользуется их охраной… Немка, судя по фамилии. Ошибиться невозможно. Она приведёт вас на свою квартиру — там её и убейте.

— Есть!

— Последняя просьба, Сила Еремеевич. Личная. Спаси Ольгу Шехонскую.

— Сделаю, что смогу, — серьёзно ответил егерь и перекрестил Ахлестышева. — С Богом! Возвращайтесь!

Через полчаса, с равнодушным выражением на лице, Ахлестышев подходил по Воздвиженке к Кутафьей башне. Здесь его встретил первый караул. Подтянутый гренадёр молодцевато козырнул офицеру — и пропустил его дальше. В Троицких воротах картина повторилась: внешний вид Петра не вызывал у часовых никаких подозрений. И вот он в Кремле! Неужели это так просто? И куда теперь ему идти?

Прямо перед каторжником простиралась Сенатская площадь. По левую руку тянулись здания Сената и Арсенала, а справа, совсем близко, стояла Оружейная палата. Туда ему и требовалось попасть. Но как? Пётр замешкался. Маячить на глазах патрулей было опасно, а идти сразу в палату казалось ему преждевременным. Прогуляться вокруг Архиерейского дома и монастырей? Но за ними — пушечный шатёр-батарея, наверняка там сейчас стоит артиллерия гвардии…

Он не успел принять никакого решения. Из Дворцовой улицы вдруг вышел Шехонский и лоб в лоб столкнулся с Петром. Секунду они молча смотрели друг на друга, потом изменник закричал, обращаясь к караулу на воротах:

— Арестуйте его, это переодетый русский!

— Ложь! — ещё громче ответил Ахлестышев. — Он сам русский! Кто пропустил его в Кремль?

Часовые растерялись, не зная, кого слушать. Оба скандалиста говорили по-французски, как парижане, но один был в офицерском мундире. Караул уже решил встать на сторону лейтенанта, но тут появился граф Полестель.

— Что за шум?

Увидел Петра и оскалился в довольной улыбке.

— Ахлестышев! Вас не расстреляли? Ну, тем лучше. Второй шпион за два дня.

Полковник повернулся к караулу и приказал:

— Взять его!

Глава 10

Прыжок с эшафота

У Петра отобрали оружие, обыскали и отвели в Оружейную палату, в кабинет следователя.

— Как вам удалось тогда спастись? — начал допрос граф.

— Я уговорил карабинеров отпустить нас с приятелем.

— Хм… Наглости вам не занимать. Но посмотрим, как пойдёт дальше. На вас мундир тиральера. Где вы его взяли?

— Выменял на овощи.

— С какой целью явились в Кремль?

— Давно не видел Царь-пушку.