Московский апокалипсис

— Иначе я не сумею вас вытащить. Заведено дело, по которому полагается смертная казнь. А вы вдруг взяли и бесследно исчезли! Есть отчётность; у меня имеется, в конце концов, начальство. Подпишите бумажку — это простая формальность.

— Граф, вы желаете жениться на двадцати тысячах душ, или уже передумали?

— Желаю.

— Ну, так вытаскивайте меня отсюда! А подписывать я ничего не стану.

Полестель был озадачен, но быстро нашёлся.

— Так и быть. Тогда напишите мне простую объяснительную записку. Я, такой-то, такой-то, остался в Москве в силу таких-то обстоятельств, поджогами не занимался, в иных противоправных действиях против Великой армии не участвовал. Подпись, дата.

— Зачем вам такая филькина грамота? — спросил Ахлестышев, макая перо в чернильницу.

— Простите, какая грамота?

— Ну… бумага ни о чём.

— Должен же я хоть что-то оставить в вашем деле. Там будет сказано, что вас взяли на улице в партикулярном платье по косвенному подозрению. Заметьте: не в Кремле и не в мундире тиральера!

— А в чём заключались эти косвенные подозрения?

— Князь Шехонский опознал вас как беглого каторжника. На этом основании вы и были задержаны. Но я, полковник граф д’Полестель, провёл расследование и снял с вас все обвинения. О чём и указал в деле. Ну, стоит это руки Ольги Владимировны?

Пётр быстро написал затребованную от него объяснительную и сказал, отдавая её графу:

— Могу, в качестве ответной любезности, кое в чём вам помочь.

— Это в чём же? — сразу насторожился Полестель.

— Понимаете, развод в России дело длинное и хлопотное. На его оформление могут уйти годы. Сейчас князь Шехонский от вас зависит и согласится на что угодно. А когда ситуация переменится? Не отзовёт ли он своё согласие?

Полестель самодовольно улыбнулся.

— Я не так глуп, как вы подумали. Самый простой способ получить у вас, у русских, развод — это сознаться в прелюбодеянии. Ведь так?

— Так, — подтвердил Ахлестышев.

— Вот! Я взял с князя Шехонского письмо на имя консистории, в котором он сознаётся в совершённом им таковом проступке. И даёт согласие на развод с Ольгой Владимировной.

— Эх, граф… Шехонский — мошенник. Он живёт обманом, теперь решил обмишурить и вас. В прошлом году вышел новый указ по этому вопросу. Теперь добровольного признания супруга мало!

— Как мало? Что ещё требуется вашим святошам?

— Показания трёх свидетелей.

— Что?! — вскричал Полестель. — Но кто же занимается прелюбодеянием при трёх свидетелях?

— Увы, граф — такие в России законы. А теперь представьте: кончилась война, князь больше не нуждается в вашем покровительстве. Что он тогда сделает? Правильно…

— Вот это фортель! Вот это страна! — покрылся красными пятнами Полестель. — Ах, он шельмец! И ничего не сказал! Дал пустую бумажку и решил, что обманул меня… Но вы-то что предлагаете?

— Много проще вам будет жениться на вдове князя Шехонского.

Граф выпрямился на стуле, внимательно взглянул на собеседника.

— А вы умны. Но в чём именно будет состоять ваша помощь?

— Отдайте этого негодяя мне. Я вызову его на дуэль.

— Так-так… Интересная мысль… А как и где будет устроен поединок?

— Да в тех самых развалинах, в которых вы меня высадите. Всё начнётся на глазах у Ольги Владимировны. Вы вручите мне саблю. На всякий будто бы случай: в Москве сейчас опасно без оружия. А когда вы уедете, Шехонский выйдет из-за угла и скрестит со мной свою саблю. Если мне повезёт, вопрос с вашей женитьбой весьма упростится.

— Хорошо придумано, — одобрил Полестель. — И мне рук об эту свинью марать не придётся. А то уж всю голову сломал: куда его деть? Но… а вдруг князь откажется с вами драться?

— Конечно, откажется, если речь пойдёт о честном поединке. Шехонский не только негодяй, он ещё и трус. Но если вы под видом дуэли предложите ему убить меня… Гарантированно и безнаказанно… Так, чтобы силы были заведомо не равны в его пользу.

— А вы хорошо изучили своего соперника, — серьёзно прокомментировал полковник. — На такой кунштюк он, безусловно, согласится.

— Князь Шехонский захочет играть только краплёными тузами. Если он узнает, что я буду один и лишь при сабле, как он поступит?

— Явится вдвоём с лакеем. И у каждого с собой будет по два заряженных пистолета.

— Верно. На такую «дуэль» он придёт охотно. Ну а в ваших интересах, граф, сделать так, чтобы в итоге вышел честный поединок.

— У вас замечательная голова, господин Ахлестышев. Жаль, что мы стоим по разные стороны! Считайте, мы договорились. Пистолеты для князя будет заряжать Морис… Вы его не знаете, но будьте уверены: Шехонский явится без краплёных тузов. Дальше — честный поединок, желаю вам в нём удачи. И сразу уходите из Москвы! Теперь возвращайтесь в камеру. Завтра в десять часов до полудни я выведу вас оттуда.

Ельчанинов встретил товарища вопросом:

— Ну что?

— Завтра утром.

— Вы понимаете, что Полестелю доверять нельзя? А если он привезёт вас из тюрьмы в засаду?