Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Д. Н. Шипов, долгие годы подвизавшийся в губернском земстве, вспоминал, что выборы 1908 года «отличались небывалой страстностью и отражали на себе партийную нетерпимость, которая разделила на политические группы часть населения города»[239]. 70 гласных составили т. н. «прогрессивную группу», прочие вошли в состав «умеренно-правой». Шипов всю жизнь исповедовал путь поиска точек соприкосновения, но не был уверен, что политическая борьба позволит вновь и вновь находить компромиссы.

Кроме того, две ветви власти относились друг к другу с взаимной настороженностью: «Городская дума всегда была склонна относиться с подозрительностью и с предвзятым недоверием к исполнительному органу городского управления, а городская управа и ранее смотрела на свои отношения к думе, как на тяжелую обузу формального характера, стесняющую управу в ее действиях и работе». Кроме того, Шипов отмечает, что некоторые проблемы рассматривались гласными явно с дилетантских позиций.

Многопартийный состав думы созыва 1909–1912 годов частенько мешал ей решать хозяйственные вопросы. Кадеты одержали победу на выборах 1912 и 1916 годов. В последней предреволюционной думе они доминировали и получили 149 мест из 160. Последователи Милюкова подтрунивали над собственной победой: «Надо позаботиться о том, чтобы была в Думе оппозиция, а то как-то неудобно». Несмотря на профессиональные различия, никто не забывал о строках Николая Агнивцева, родившихся в 1913 году:

Май, Весна, благодать!– Как же тут не вздыхать,

Если дни так безбожно-лучисты?!.И вздыхают «эс-дэ»,

И вздыхают «ка-дэ»,И поют о любви октябристы!

Состав гласных отличался пестротой и в профессиональном плане. В 1908 году гласными стали «крестьян – 14, учитель – 1, артист – 1, потомственных почетных граждан – 37, действительных статских советников – 6, классных художников – 1, мануфактур-советников – 2, кандидатов коммерции – 1, купцов – 14, почетных граждан – 12, оставленных при университете – 1, приват-доцентов – 1, присяжных поверенных – 4, профессоров – 2, мещан – 4, коллежских советников – 3, тайных советников – 1, надворных советников – 2, прапорщиков запаса – 1, ямщиков – 1, статских советников – 4, инженеров путей сообщения – 1, дворян – 6, цеховых – 1, врачей – 3, кандидатов прав – 2, окончивших курс университета – 1, инженеров-технологов – 2, инженеров-механиков – 4». В 1912 году в состав думы избрали 11 профессоров и докторов наук, четырех врачей, 13 инженеров, трех мировых судей и одного учителя рисования. Современники отмечали, что в начале XX века Московская городская дума была «в руках интеллигентских». Высшее образование имели 40–47 % гласных. В 1912 году в составе думы работало 26 постоянных комиссий. Один из гласных умудрялся одновременно работать в восьми из них.

Посещаемость временами хромала и колебалась на уровне 30–65 %. Гласный Савва Морозов, например, очень редко удостаивал думу своим посещением. «На заседание явилось только 45 гласных из 120! От гласных ничего ведь не требуется, кроме задницы. А им затруднительно даже оную утруждать сидением». О П. С. Расторгуеве писали, что он стал гласным «для собственного почета» и в 1911 году заехал в думу один раз.

О купце первой гильдии И. А. Пуговкине говорили, что он «…положительно ничем не выделился в муниципальной работе и в городских кругах известен более тем, что продал в своей лавке английским гостям восемь хивинковых шапок». Торговец Ф. Т. Кудрявцев в думе хранил молчание, но на всех светских раутах и торжественных обедах просил газетчиков включить его фамилию в список присутствовавших.