Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Красная площадь в начале XX века еще не выделялась городскими обывателями в отдельную категорию. Да, москвичи приходили сюда за покупками, гуляли в праздник Вербного воскресенья, любовались Василием Блаженным и лидерами Второго ополчения, но воспринимали главную нынешнюю площадь как своеобразный «предбанник» Кремля. В советское время Кремль оказался закрытым городом в городе, своеобразным центром истинно средневекового феода, и сакральная лаковая краска перешла на соседнюю площадь.

Губернатор лично обращался к представителям МАО в 1911 году, когда нашли подземный ход, ведущий от Старой площади к Варварским воротам. Помощь защитников городской среды часто приходила вовремя. Дабы разгрузить от избытка трамваев Лубянскую площадь, городская управа перед Первой мировой рассматривала проекты длинного тоннеля под Ильинкой с выходами на поверхность в районе Маросейки, Лубянки и Красной площади. Защитники города, боясь разрушения храмов, «разбудили» всех, кого смогли. «…Императорское археологическое общество в свое время забило тревогу по поводу проекта управы проложить тоннель под Красной площадью… Через градоначальника министр внутренних дел в настоящее время предложил городскому управлению приглашать на совещания о тоннеле представителей ведомства православного исповедания, если линии трамвая пройдут тоннелем под старинными церквами».

От новоявленных варваров приходилось спасать и, казалось бы, признанные памятники храмового зодчества. В 1911 году забили в колокол по поводу уже упоминавшейся в письме Толстого церкви Рождества Богородицы в Путинках. «При церкви… на Малой Дмитровке, представляющей замечательный исторический памятник церковной архитектуры, начали недавно строить огромнейший трехэтажный доходный дом, который совершенно закроет исторический памятник. В свое время по этому поводу в печати раздавалось немало протестов, протестовало и городское управление. Несмотря на это, постройка доходного дома продолжалась. В настоящее время здание доведено уже до третьего этажа. Вчера вдруг совершенно неожиданно постройка была приостановлена вследствие того, что на защиту путинковского храма выступило московское археологическое общество». Бить по рукам приходилось и в 1909 году: «Причт церкви Фрола и Лавра задумал сделать в храме пристройку в виде дверного тамбура, но археологическое общество не разрешило это, находя, что такая пристройка нарушит общий характер архитектуры храма, который представляет одно из древнейших московских зданий». Священники не всегда обладали должным вкусом, чтобы осознать, какие сокровища попадают в их руки.

Храм Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках

Как совместить старое и новое? Где «золотая середина» между веком научно-технического прогресса и почитанием древних памятников? Как развивать город и дать ему деловой пульс, одновременно оберегая важные здания? Целому сонму научных дисциплин только предстояло ответить на этот вопрос в ходе бурных споров двадцатого века.

Интересными представляются рассуждения П. П. Муратова о характере исторической застройки Москвы начала XX века: «У Москвы нет правильной и строгой красоты сохранившегося города. Ее красота – это красота усадьбы, монастыря, полувосточного базара. Все смешано в ней, перепутано, все надо искать и находить случайно. Все неприметно, непоследовательно и несвязно. И никакими силами этого не соединишь и не свяжешь. Можно заботиться только об одном: о сохранении отдельных красивых и художественно-цельных уголков. Не беда, если доходный дом воздвигается на такой, «погибшей уже», улице, как Мясницкая или Арбат… Но во сколько раз хуже сплошная перестройка прелестных переулков, которые еще совсем недавно занимали весь угол Москвы между Остоженкой и Никитской. Каждый новый год приносит непоправимые утраты этим тихим и снежным усадьбам, где жилось так уютно и красиво множеству поколений. Ведь что-то тут еще возможно сделать… Мне кажется вообще, что при разумном применении возрожденного «ампира», можно несколько задержать уходящую красоту Москвы. Нигде этот стиль не имеет такого права на существование, как здесь, где архитектору указывает путь благородство старых примеров». Муратов выступает за создание отдельных кластеров, которые чередовались и создавали бы ощущение динамичного, современного города, но в то же время с пиететом относящегося к старине. Москва ведь предельно эклектична, отличается смешанностью, невоздержанностью разных своих частей. Чудесный «мир Пречистенки и Арбата» привлекал многих людей с тонким чувством города, в частности, Ивана Бунина: