Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

В 1884 году Алексей Степанович умирает, и деятельность Московского археологического общества отныне координирует его верная жена и помощница, Прасковья Сергеевна Уварова. Она получила достойное образование, знала несколько языков. Однажды муж преподнес супруге медаль с надписью «Любимому сотруднику». Кроме того, она считалась общепризнанной красавицей. Существует мнение, что П. С. Уварова стала прототипом Кити Щербацкой из романа «Анна Каренина». Многообразию интересов и увлечений Прасковьи Сергеевны поразился Эрнест Ренан, заметивший у нее в руках научный труд. «Отвечая на его удивление, я сказала, что смолоду не привыкла к романам, так как мне их не давали, а теперь, что муж у меня археолог, мне некогда ими заниматься, так как имеющиеся книги интереснее романов и должны мне помочь дорасти до работ и научных интересов мужа»[276]

. Не стоит забывать, что она принимала участие в общественной деятельности в то время, когда отступление женщины от роли хранительницы очага отнюдь не поощрялось в обществе. На одной из выставок МАО Прасковья Сергеевна обменялась любезностями с Александром II: «Государь любезно подошел ко мне с вопросом: «А что здесь делает молодая графиня? – Помогаю мужу, Ваше Величество. – Разве Ваш муж нуждается во всяком деле в Вашей помощи? – переспросил государь, улыбаясь. – Да, Ваше Величество, дело спорится у мужа всегда лучше, когда жена его работает с ним. – Хорошо, отдам приказ, чтобы все жены помогали своим мужьям, может, с вашей легкой руки, графиня, всякое дело у нас пойдет лучше». Любопытный диалог состоялся и с зарубежным исследователем на международном конгрессе 1892 года: «Мадам – француженка? – Нет. – Итальянка. – Нет. – Немка. – Нет. Вы ошиблись, мсье, потому что, перечисляя все страны Европы, Вы забыли одно из самых великих, самых обширных и самых сильных государств… Я не могу понять Ваше удивление или скорее Ваш страх. Посмотрите на меня, я такая же, как все другие русские женщины, и, надеюсь, не выгляжу столь уродливо, что могла испугать Вас. – Так мадам русская. Простите, мадам, но мы, французы, не привыкли видеть русскую даму, занимающуюся науками, и в особенности археологией».

При Уваровой в составе МАО множатся комиссии – восточная, славянская, археографическая, «Старая Москва». Прасковья Сергеевна принимает участие в организации археологических съездов и выступает с общественными инициативами. В 1913 году по случаю 300-летия окончания Смуты она просила Синод поддержать ее начинание и водрузить на Красной площади фигуру патриарха Гермогена.

На рубеже 1890—1900-х ностальгические чувства москвичей выплеснулись в повышенное внимание к городской среде. Первопрестольная стремительно менялась, темп жизни убыстрялся, аккуратные домики завешивались вывесками и рекламой. «А я обучался азбуке с вывесок, листая страницы железа и жести», – гордо заявлял Маяковский. Понятие «реклама» в начале XX века уже прочно вошло в русский лексикон. Словарь Павленкова, увидевший свет в 1907 году, сообщал: «Реклама – всякая чрезвычайная попытка обращать на себя общее внимание; обыкновенно для этого прибегают к оригинального содержания газетным объявлениям и уличным афишам». Чтобы донести нужные сведения до целевой аудитории, производители использовали весь арсенал доступных средств – плакаты, баннеры, вывески, упаковку, листовки, рекламу в газетах. До революции не стеснялись ставить на службу рекламной индустрии самые эффектные фасады. Гигантская стена восьмиэтажного доходного дома Афремовых у Красных ворот уже через год после постройки, в 1905 году, была украшена баннерами «Шоколад с молоком Эйнем», «Цветочный одеколон товарищества Брокар продается везде», «Художественная мебель Балакирева», «Ежедневная газета «Вечерняя почта» и «Фабриканты лучших часов Сергея Рогинского сыновья». Воскресным утром горожане отправлялись в Московский зоологический сад и встречали на входе плакаты чудовищных размеров: «Мыло молодости. Секрет красоты А. Сиу и Ко», «Детские наряды Попова», «Воды Ланина».

Пестрота московской рекламы, закрывающей памятники архитектуры, заставляла газеты ворчать. От «Русского слова» досталось члену городской управы Урусову: «Тогда как Л. Г. Урусов готов всю Москву уставить палатками, киосками, ящиками и т. п. для производства торговли различными предметами, отдел благоустройства, конечно, с обезображением Москвы мириться не может. Не так давно Л. Г. Урусов разрешил газетные стоянки у трамвайных станций-павильонов. Очень быстро газетчики совершенно испортили эти станции своими лотками и ящиками».

Индустрия не стояла на месте. На узких улочках, и без того запруженных телегами, появлялись экипажи с «подвижными рекламами», мешающие дорожному движению. В 1910 году газеты трубили о новых необычных способах продвижения товара: «Громадные собаки из породы сенбернаров возят небольшую тележку, которой управляет мальчик, одетый в костюм самоеда, по бокам тележки изображены рекламы различных фирм».