Читаем Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны полностью

ДЕРЕВЕНСКАЯ МОСКВА: СПИСОК

Мало кто знает, но в Москве еще остались несколько вполне живых сел и деревень. Я в Москве уже ничему не удивляюсь, но иногда прошибает. Гуляю по Сокольникам, и тут из-под ног вылетает куриное семейство. «Сами приблудились по весне», – говорит сторож гаражного кооператива. Коль потребны, мол, забирай. Хочется верить, что бульдозер никогда не доедет до этих мест, а беззаботные козы и дальше будут щипать свежую траву в центре столицы, а где-то неподалеку в опустевшем доме рядом с дворянским креслом все-таки завалялся томик Есенина. Деревня – колыбель любого города, и наши ясли еще разбросаны по четырнадцатимиллионной Москве. И если человек вырос из колыбели, это не значит, что ему никогда не хочется свернуться клубком на траве и вдыхать запах родной земли. Следует поставить знак в честь всех растворившихся в Москве деревень, перечислив каждые выселки, любую деревню в одиннадцать домов, а сверху начертать «Жертвам урбанизации». Чтобы всякий, кто едет закупаться в «Мегу-Белую Дачу», знал, что раньше на этом месте стояла деревня Кобылья Лужа. Но есть как минимум шесть мест на карте столицы, где мы еще можем почувствовать себя детьми и вернуться «на лето к бабушке».

Село Спас-Тушино.

Бывшее древнее село, связанное с «тушинским вором», находится аккурат около МКАДа. Здесь по состоянию на 2016 год осталось не больше десятка домов и собственный пруд.

Село Троице-Лыково. Самое крепкое, пока вполне стоящее на ногах. Несколько улиц, вкусная трапезная, пара великолепных церквей. Если знакомому французу нужно срочно показать декорации русской деревни, смело тащите сюда.

Село Дьяково (Дьяковское). Бывшая столица московских огородников, которые разводили десятки сортов вишни и крыжовника. От поселения осталось два дома. Остальные дома «сковырнули» перед XXII летней Олимпиадой. Но осталась удивительная церковь. Все несутся на скорости к церкви Вознесения в Коломенском, но если пройти еще километр, то вы увидите памятник, ничем не уступающий, но знакомый только краеведам и местным жителям. Там вокруг восхитительный лес и старое кладбище с плитами. Много зеленого мха.

Деревня Матвеевское.

Находится недалеко от одноименной железнодорожной платформы. До сих пор угадывается пунктир единственной деревенской улицы. Домов осталось мало, с каждым годом их количество уменьшается. Плюс за красивое расположение – деревня ютится в излучине Раменки и Сетуни.

Царицыно. Часть рабочего поселка в окрестностях музея-заповедника. Полдесятка деревенских домов на берегу Нижнего Царицынского пруда.

Деревня Терехово. Около двух десятков жилых домов. Деревню пока спасает расположение: она находится на острове.

Перейти на страницу:

Все книги серии Путешественники во времени

Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи
Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи

Тюдоры — одна из самых знаменитых династий, правящих в Англии. Они управляли страной почти сто лет, и за это время жизнь Англии была богата на события: там наблюдались расцвет культуры и экономики, становление абсолютизма, религиозные реформы и репрессии против протестантов, война. Ответственность за все это лежит на правителях страны, и подданные королевства свято верили королям. А они были просто людьми, которые ошибались, делали что-то ради себя, любили не тех людей и соперничали друг с другом. Эти и многие другие истории легли в основу нескольких фильмов и сериалов.Из этой книги вы узнаете ранее не известные секреты этой семьи. Как они жили, чем занимались в свободное время, о чем мечтали и чем руководствовались при принятии нелогичных решений.Окунитесь в захватывающий мир средневековой Англии с ее бытом, обычаями и традициями!

Трейси Борман

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Средневековая Англия. Гид путешественника во времени
Средневековая Англия. Гид путешественника во времени

Представьте, что машина времени перенесла вас в четырнадцатый век…Что вы видите? Как одеваетесь? Как зарабатываете на жизнь? Сколько вам платят? Что вы едите? Где живете?Автор книг, доктор исторических наук Ян Мортимер, раз и навсегда изменит ваш взгляд на средневековую Англию, показав, что историю можно изучить, окунувшись в нее и увидев все своими глазами.Ежедневные хроники, письма, счета домашних хозяйств и стихи откроют для вас мир прошлого и ответят на вопросы, которые обычно игнорируются историками-традиционалистами. Вы узнаете, как приветствовать людей на улице, что использовалось в качестве туалетной бумаги, почему врач может попробовать вашу кровь на вкус и как не заразиться проказой.

А. В. Захаров , Ян Мортимер

Культурология / История / Путеводители, карты, атласы / Образование и наука

Похожие книги

Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное