Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Но, как и предсказал Поль, он часто сталкивался с препятствиями. Через два или три дня после начала второго этапа лечения при общении с родителями у него стали появляться вспышки крайнего раздражения. Он мог устроить скандал, если родители не сразу понимали, что он говорит. Распробовав вкус общения, он стремился к большему. Примерно через месяц его раздражительность рассеялась так же быстро, как и началась.

«Пол сказал, что к Рождеству он будет разговаривать целыми фразами, – говорит Фредерик. – На самом деле это началось за неделю до Рождества».

Поль разработал переносной вариант «электронного уха», который он назвал LiFT (Listening Fitness Trainer) и вручил его Лиз для использования в Англии. Они регулярно созванивались в Skype, и при необходимости Поль модифицировал программу Уилла. В конце 2012 года английские специалисты вынесли заключение, что язык, речевые и когнитивные навыки Уилла соответствуют четырехлетнему возрасту. С помощью Поля за полтора года он преодолел более чем четырехлетнюю задержку языкового развития; фактически в четыре года он мог читать и понимать на уровне шестилетнего ребенка. Фредерик пришел в восторг, когда Уилл прочитал слово «ученый», и сказал: «Два года назад он даже не мог говорить!» В сентябре английский педиатр-консультант извинилась за свой предыдущий диагноз, который был «совершенно неправильным», и признала, что прогресс Уилла совершенно изменил ее мнение о возможностях коррекции подобных нарушений. Она сказала, что теперь будет направлять других детей со сходными симптомами на слуховую терапию.

Ее первоначальный прогноз, что состояние Уилла не улучшится, несомненно, был основан на доктрине неизменного мозга, которой ее учили и которой она следовала, работая с недоношенными младенцами. Хотя многие недоношенные дети выживают, статистика по их дальнейшему развитию свидетельствует о том, что от 25 до 50 % таких детей (не подвергавшихся слуховой терапии) имеют когнитивные расстройства, проблемы с вниманием, обучением и социальным взаимодействием, вплоть до церебрального паралича. Традиционно считалось, что такие катастрофические последствия связаны с отмиранием мозговых клеток.

Но исследование, проведенное Джастином Дином и Стивеном Беком в 2013 году, показывает, что даже когда зародыши ягнят в материнской утробе подвергались такому губительному воздействию, как перекрытие доступа кислорода, это не обязательно убивало все мозговые клетки, хотя и уменьшало количество ответвлений аксонов и синаптических связей между нейронами[302]. Зародыши, подвергнутые кислородной депривации, действительно имели сравнительно меньший объем мозга, но это не было вызвано уменьшением общего числа нейронов. Скорее, причиной уменьшения объема была нехватка связей между нейронами. Нейроны имели меньше дендритов для получения сигналов от других нейронов; они были более короткими и образовывали меньше синапсов. Эти нейроны не смогли развиться надлежащим образом. Дин и его коллеги пришли к следующему выводу: «Наши находки ставят под вопрос господствующую сегодня гипотезу[303] о том, что когнитивные и моторные нарушения у выживших недоношенных детей возникают в первую очередь из-за необратимого повреждения мозга вследствие нейронной дегенерации».

Дети, родившиеся до срока, даже без кислородной депривации имеют меньше связей между нейронами, так как быстрый рост количества межклеточных связей в мозге плода обычно происходит на последней трети беременности, – в этот период большинство недоношенных детей уже покидают материнскую утробу. Проблема в том, что врачи традиционной школы не имеют опыта в использовании направления психической активности или сенсорной стимуляции на «подключение» разъединенных нейронов для стимуляции их дальнейшего созревания. У них не сформирован подход к проблеме, опирающийся на принцип «нейроны, которые срабатывают одновременно, образуют связи друг с другом». Нужны такие эксперты, как Альфред Томатис и Поль Модаль, изобретающие способы стимуляции нейронов для их объединения в нейронные сети, так как повседневный опыт – его у Уилла было в достатке – недостаточен для выполнения этой задачи. Прежде чем он смог пользоваться повседневным опытом для нормального взросления, ему пришлось пройти через этапы, которые я описал: в первые несколько дней ему понадобилась соответствующая нейронная стимуляция, которая активировала части его мозга, способные регулировать уровень возбуждения с помощью нейронной модуляции. Он получил нейронную стимуляцию и стал нормально спать. Это состояние нейронной релаксации

помогло ему накопить энергию, так что вскоре он смог сильно продвинуться в речевом развитии и сенсорной чувствительности, что является признаком начала процессов нейронной дифференциации.