Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Сейчас июнь 2013 года, и Уилл вернулся в центр слуховой терапии с третьим визитом. Мы находимся в сенсорной комнате, наполненной качелями, гамаками и игрушками с разной текстурой. Уилл слушает музыку через наушники, надетые на густые светлые волосы. У него румяные щеки херувима и обаятельная улыбка.

– Привет! – сразу же обращается он ко мне с необыкновенной теплотой, устанавливая полноценный визуальный контакт. Дарла стоит над зеркально гладкой пластиной на полу с тюбиком лосьона и спрашивает Уилла:

– Сколько раз брызгаем?

– Семь! – радостно отвечает он. – Можно мне прокатиться?

– Да, – отвечает Дарла, помогая ему снять носки, и семь раз брызгает лосьоном на пластину. Уилл встает на скользкую поверхность и начинает двигаться. Он падает, звонко смеется и играет с лосьоном, пока не оказывается перемазанным. Это мальчик, который еще недавно не выносил прикосновений липкого и скользкого. Он встает и пробует бежать на месте.

Уилл учится интегрировать входящую сенсорную информацию, моторику движений, равновесие и координацию. О том, что у него были проблемы с обработкой сенсорной информации, можно судить по его гиперчувствительности к звуку и тактильным ощущениям, по его потребности к постоянному движению и отсутствию координации.

Работая с детьми, которые не могут говорить или имеют задержку речевого развития, Поль обнаружил, что катание на качелях во время ношения «электронного уха» стимулирует их речь, что указывает на взаимосвязь между вестибулярным аппаратом и ушной улиткой. Он заметил, что движение естественным образом стимулирует речевые навыки, и матери, качающие малышей на коленях, стимулируют вестибулярную систему своих детей, подготавливая пути для развития речи.

Томатис подчеркивал, что у нас есть два способа восприятия звука. Во-первых, воздух проводит звуковые волны через ушной канал к улитке внутреннего уха; это называется воздушной проводимостью. Во-вторых, звуковые волны вызывают вибрации костей черепа, которые передают звуковые колебания в улитку и вестибулярный аппарат. Это называется костной

проводимостью. Томатис обнаружил, что он может эффективно воздействовать на вестибулярный аппарат через костную проводимость, так как она особенно хорошо проводит низкие частоты. Для этого он подключил маленькое вибрирующее устройство, непосредственно прилегающее к черепу, к наушникам «электронного уха». «Электронное ухо» Уилла так же имело в комплекте такой вибратор. Его воздействие на вестибулярную систему привело к резкому уменьшению потребности мальчика «двигаться вокруг» предметов, на которые он смотрел, потому что он больше не испытывал недостатка вестибулярной информации. Стимуляция его плохо функционировавшего вестибулярного аппарата (который заставлял его чувствовать, что предметы постоянно двигаются) исправила эту проблему и позволила ему уверенно чувствовать себя в собственном теле, стать менее неуклюжим и более устойчивым.

В центре слуховой терапии пользовались объективными измерениями для мониторинга работы вестибулярного аппарата Уилла. Когда человек со здоровым вестибулярным аппаратом сидит во вращающемся кресле, которое быстро раскручивается и внезапно останавливается, его взгляд совершает множество быстрых скачков в направлении, противоположном направлению вращения. Этот нормальный рефлекс, называемый поствращательным нистагмом[304], служит признаком того, что вестибулярный аппарат определяет движение тела и посылает сигнал глазным нервам для коррекции направления взгляда. Но у многих детей с задержкой развития и расстройствами аутистического спектра поствращательный нистагм не проявляется. Когда Дарла впервые вращала Уилла и остановила кресло, его взгляд оставался неподвижным. Но два дня назад, когда Дарла вращала Уилла, он сказал: «Я странно себя чувствую», и Дарла увидела у него поствращательный нистагм, что указывало на правильную работу вестибулярного аппарата. Когда Дарла попросила его описать «странное чувство», то выяснилось, что он испытал головокружение, новое для него ощущение.

Незадолго до последнего визита в центр слуховой терапии Уилл перенес операцию по удалению аденоидов. Поскольку каждая операция воскрешает память о травмах от предыдущих операций, навыки и поведение Уилла несколько регрессировали.

– Вчера он споткнулся и упал, а потом спросил меня: «Почему ты позволила мне споткнуться?» – говорит Лиз.

– Если что-то идет не так, он винит маму, но не меня, – озадаченно говорит Фредерик.

– Я постоянно слышу такие вещи, – говорит Поль. – С точки зрения страдающего ребенка, причиной его боли является мама. Та, которая дала мне жизнь, создает все проблемы в моей жизни. Это заставляет матерей без всякой надобности чувствовать себя виноватыми. На консультациях мы делаем все возможное, чтобы избавить детей от этого чувства. Мать же может использовать свой голос – материнский голос, чтобы успокоить своего ребенка.