Читаем Mozg_rasskazyvaet_Chto_delaet_nas_lyudmi.pdf полностью

узнавал отца и активно участвовал в беседе. Так продолжалось до тех пор,

пока мистер Мердок не входил к нему в комнату. Тогда Джейсон снова

впадал в полубессознательное состояние «зомби». Набор симптомов,

которые мы видим у Джейсона, называется телефонным синдромом. Его

можно было заставить переключаться между этими двумя состояниями,

достаточно было отцу находиться рядом с ним или уйти в соседнюю

комнату.

Представьте себе как будто внутри одного тела находятся два

Джейсона: «телефонный» Джейсон, оживленный и здравомыслящий, и

Джейсон лично, почти бессознательный «зомби». Как такое возможно?

Объяснение кроется в том, как авария повлияла на пути распространения

зрительных и слуховых сигналов в мозге Джейсона. Удивительно, до какой

степени обособленно распространяется каждый сигнал зрительный или

слуховой на всем протяжении его пути вплоть до критически важной

передней части поясной извилины. Этот тканевый воротник2, как мы увидим,

место, где отчасти зарождается наше ощущение свободной воли.

Сильное повреждение передней части поясной извилины приводит к


яркой картине акинетического мутизма. В отличие от Джейсона пациент,

постоянно пребывающий в сумеречном состоянии, не контактирует ни с кем

ни при каких обстоятельствах. Если повреждение не столь серьезное -

например, если путь распространения зрительного сигнала к поясной

извилине поврежден, в то время как слуховой путь не затронут, результатом

является телефонный синдром Джейсон «включается», говоря по телефону, и

снова впадает в акинетический мутизм, если отец входит в его комнату.

Джейсон перестал быть личностью, если только он не говорит по телефону.

Я не случайно делаю это различие. Хотя зрительно-моторная система

Джейсона может автоматически замечать и отслеживать предметы в

пространстве, он не может распознавать или осознавать значение того, что

видит. Только в телефонном разговоре с отцом Джейсон способен

формировать полноценные осмысленные метапредставления, необходимые

не только для сохранения человеческой уникальности как вида, но и для

проявления человеком индивидуальной уникальности и ощущения своего

«я».

Почему Джейсон является личностью, только когда говорит по

телефону, но не при каких иных условиях? Еще на очень ранней стадии

эволюции мозг развил способность создавать чувственные представления

первого порядка об окружающих объектах. Такие представления могут

вызывать лишь весьма ограниченное число реакций. Например, мозг крысы

создает только представление первого порядка о кошке как о пушистом

движущемся предмете, которого нужно рефлекторно избегать. Однако мозг

человека продвинулся далее по пути эволюции: возник «второй мозг»,

точнее, набор связей между нервными клетками, который в некотором

смысле «паразитировал» на «первом». Этот «второй мозг» создает

метапредставления (представления о представлениях более высокий уровень

абстракции), перерабатывая информацию, полученную от «первого мозга», в

более управляемые порции, на которых может быть построен более широкий

спектр более сложных реакций, включая языковое мышление и мышление

символами. Вот почему, вместо простого «пушистого врага», как у крысы,

кошка является для нас млекопитающим, хищником, домашним животным,

врагом собак и крыс, мяукающим существом с ушами, усами и длинным

хвостом, она даже напоминает нам о Халли Берри в костюме из латекса.

Слово «кошка» символизирует для нас целое облако ассоциаций. Короче

говоря, «второй мозг» наделяет объект смысловым значением, создавая

метапредставление, которое позволяет нам осознавать понятие «кошка» не

так, как это делает крыса.

Метапредставления также являются необходимой предпосылкой

существования наших ценностей, убеждений и приоритетов. Например,

представление первого уровня о чем-то отвратительном это интуитивная

реакция избегания, в то время как метапредставление включает, помимо

прочего, социальную неприязнь, которую мы испытываем к чему-либо

аморальному или нарушающему этикет. Мы можем манипулировать

метапредставлениями высшего уровня, и это присуще только людям. Они


связаны с нашим ощущением «я», позволяют нам осмыслять окружающий

мир как материальный, так и социальный и самоопределяться по отношению

к нему. Например, я могу сказать «Я нахожу ее отношение к чистке

кошачьего туалета отвратительным».

В «зрительном» Джейсоне личность, по существу, умерла, потому что

подорвана его способность составлять метапредставления о том, что он

видит. Но «слуховой» Джейсон жив, его метапредставления об отце, о нем

самом и об их совместной жизни остались в основном невредимы, если

активируются слуховыми каналами мозга. Удивительный факт: «слуховой»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука