Мрачный Жнец

Они блестели, как звёзды на небе из чёрного бархата.

– Этот камень, – сказал продавец, – особо замечателен, не правда ли? Обратите внимание на этот огонь и изумительный…

– А ОН МОЖЕТ БЫТЬ ДРУГОМ?

Продавец запнулся. Он знал всё о каратах, об алмазном блеске, о «чистой воде», «мерцании» и «огне», но его никогда ещё не просили оценить драгоценные камни с точки зрения дружелюбия.

– Вы про его расположение? – рискнул он.

– НЕТ.

Пальцы продавца ухватились за другой осколок замороженного света.

– А этот, – сказал он, и уверенность вернулась в его голос, – из знаменитой шахты Коротконогих. Позволю себе обратить ваше внимание на изысканную…

Он ощутил, как пронзительный взгляд буравит его затылок.

– Но, должен признать, он не славится дружелюбием, – проблеял он.

Мрачный посетитель недовольно оглядел лавку. В полумраке за тролленепробиваемыми стёклами алмазы сияли, как глаза драконов во тьме пещеры.

– А ИЗ ЭТИХ КАКИЕ МОГУТ БЫТЬ ДРУЗЬЯМИ? – спросил он.

– Сударь, думаю, что могу с уверенностью сказать: наша политика ассортимента никогда не была основана на симпатиях самих камней, – заявил продавец. Его снедало неприятное чувство, что всё как-то не так, и где-то в глубине души он понимал, как именно не так, но почему-то разум не позволял ему провести окончательную связь. И это действовало ему на нервы.

– А КАКОЙ КРУПНЕЙШИЙ В МИРЕ АЛМАЗ?

– Крупнейший? Ну, это просто. Он зовётся Слеза Оффлера и хранится в святая святых Затерянного Самоцветного Храма Погибели, посвящённого Богу-Крокодилу Оффлеру в тёмных дебрях Очудноземья. Весит он восемьсот пятьдесят карат. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, сударь, лично я бы с ним даже переспал.

Что приятно в работе жреца Затерянного Самоцветного Храма Погибели – можно вставать попозже. Храм же затерянный. Даже ярые почитатели Бога-Крокодила Оффлера обычно не находили его. К счастью для себя.

По традиции только двое могли входить в святая святых: Верховный Жрец и другой, не столь верховный. Так продолжалось много лет, и они верховенствовали по очереди. Работёнка была непыльная, ведь большинство потенциальных прихожан оставалось пробито кольями, раздавлено, отравлено или разрезано на части ловушками, прежде чем добиралось хотя бы до забавного ящика для пожертвований с прозрачной шкалой наполнения[20] возле ризницы.

Они играли в «Обдери господина Луковицу» на высоком алтаре в тени изукрашенной драгоценными камнями статуи Самого Оффлера и вдруг услышали, как скрипнула главная дверь.

Верховный Жрец даже не обернулся.

– Хей-хо, – сказал он. – Ещё один ляжет под большой каменный шар.

Раздался грохот, а затем рокот и скрежет. И в конце – удар.

– Ладно, – сказал Верховный Жрец. – Какая у нас ставка?

– Два камушка, – сказал неверховный.

– Точно. – Верховный заглянул в свои карты. – Ладно. Твои два ка…

Раздались приглушённые шаги.

– На той неделе чел с кнутом дошёл аж до первых пик, – напомнил неверховный.

Раздался звук, как при сливе в очень старой уборной. Шаги остановились.

Верховный Жрец ухмыльнулся.

– Ладно, – сказал он. – Принимаю два камушка и поднимаю ещё на два.

Неверховный жрец раскрыл карты.

– Двойная Луковица! – объявил он.

Верховный Жрец поглядел на них с подозрением.

Неверховный сверился с бумажкой.

– Итого ты торчишь мне триста тысяч девятьсот шестьдесят четыре камушка, – сказал он.

Снова раздались шаги. Жрецы переглянулись.

– Давно уже никто не проходил коридор с ядовитыми стрелами, – заметил Верховный.

– Ставлю пять, что пройдёт, – предложил неверховный.

– Принято.

Раздался звон металлических наконечников о камень.

– Ну, прощайся со своими камушками…

Снова раздались шаги.

– Ладно, но остаётся ещё… – скрип, плеск, – ров с крокодилами.

Снова шаги.

– Так, ну мимо чудовищного стража врат никто ещё не проходил…

Жрецы с ужасом переглянулись.

– Эй, – сказал тот, что не Верховный. – А вдруг это…

– Сюда? Ой, да брось. Мы посреди богами забытых джунглей. – Верховный попытался улыбнуться. – Не может это быть…

Шаги приближались.

Жрецы вцепились друг в друга от ужаса.

– Госпожа Торт!

Двери с грохотом распахнулись. В зал ворвался тёмный ветер, задул свечи и рассыпал карты, словно снежинки.

Жрецы услышали звук, какой издаёт очень большой алмаз, извлекаемый из статуи.

– СПАСИБО.

Подождав какое-то время и убедившись, что ничего уже не происходит, тот жрец, что не был Верховным, наконец нащупал огниво и после нескольких неудачных попыток зажёг свечу.

Жрецы стояли в окружении пляшущих теней возле статуи, в которой теперь зияла дырка в форме очень большого алмаза.

Наконец Верховный Жрец вздохнул и сказал.

– Ну ладно, подумай вот что: а кто, кроме нас, узнает?

– Ага. Как-то не подумал. Эй, слушай, а можно я теперь буду Верховным?

– Твоя очередь только в четверг.

– Ой, да ладно тебе!

Верховный Жрец пожал плечами и снял тиару Верховного Жреца.

– А знаешь, это на самом деле печально, – сказал он, глядя на разорённую статую. – Некоторые просто не умеют прилично вести себя в храме.

Смерть пронёсся через весь мир и снова приземлился на ферме.