Муссолини и его время

Однако у Муссолини было свое видение решения застарелой проблемы с организованной преступностью на острове. Заявив, что пять миллионов сицилийцев не могут более быть заложниками нескольких сотен бандитов, дуче обратился к помощи Чезаре Мори – человека, хорошо знавшего специфику острова. Мори уже когда-то проявил свой решительный характер – на посту префекта полиции в 1921 году отдал приказ открыть огонь по колонне чернорубашечников, заставив фашистов бесславно бежать. Тогда этот инцидент привел к его отставке, но в 1924 году по приказу дуче Мори оставил работу над мемуарами и отбыл на Сицилию, получив должность префекта Трапани.

Это было не просто административное назначение – Муссолини фактически вручил Мори карт-бланш на полицейские операции по всему острову. Заскучавший по работе сыскной волк, когда-то лично поймавший на Сицилии опасного преступника, взялся за дело с невиданной энергией – в его лице мафия столкнулась с неизвестным ей ранее типом неподкупного бюрократа.

Под руководством «железного префекта» полицейские, солдаты и фашистские милиционеры действовали решительно и жестко: по приказу Мори были арестованы сотни сицилийцев, причастных к преступной деятельности, а у мафиозных семей изъяли десятки тысяч единиц огнестрельного оружия. «Покровительство», предоставляемое мафией жителям острова, быстро утратило свое мрачное значение.

В конечном счете, сочетание современных политических методов и старых полицейских уловок, помноженное на масштабное вовлечение в полицейские операции армии и фашистской милиции, а также абсолютная поддержка действий префекта со стороны Муссолини сломили хребет структурам мафии. К 1928 году главы наиболее известных преступных «семей» оказались на скамье подсудимых – мафиози получили сроки от двадцати до тридцати пяти лет, а наиболее опасные или влиятельные бандиты были приговорены к пожизненному заключению.

Уцелевшим «донам» и их подручным пришлось принимать новые правила игры или эмигрировать. Американская преступность вскоре почувствовала на себе последствия «сицилийской партии» дуче: в 30-е годы законы криминального мира США будут диктовать люди с итальянскими фамилиями.

Режим Муссолини преуспел там, где «либеральное государство» неизменно терпело неудачу, не только благодаря политической решимости покончить с сицилийской преступностью, но и потому, что фашисты могли предложить островитянам альтернативу. Лишив мафию монополии на насилие, они сделали ее «ненужной», а когда местные жители увидели, что даже самых грозных бандитов безо всякого пиетета арестовывают и судят, аура всесильности мафии окончательно развеялась. Конечно, победа не была абсолютной, но власть организованной преступности на острове уже никогда не достигала прежнего размаха.

Разгром, учиненный Мори мафиозным структурам, самым благотворным образом сказался на экономике Сицилии, не говоря уже о значительном уменьшении уровня преступности – так, число ежегодных убийств в Палермо сократилось в одиннадцать раз.

…

Между тем к концу 20-х годов Муссолини мог поздравить себя не только с успехом в борьбе с мафией – весной 1928-го дуче приступил к долгожданному реформированию старой избирательной системы.

Несмотря на то, что последние выборы позволили «Национальному блоку» получить две трети депутатских мест, а изгнание из нижней палаты оппозиционных фракций окончательно поставило крест на любых попытках использовать парламентскую трибуну в качестве площадки для «антиправительственной деятельности», необходимость проведения новой избирательной кампании выглядела в Италии 1928 года абсолютным анахронизмом. О какой предвыборной агитации могла идти речь, если любая политическая деятельность была официально запрещена для всех, кроме фашистской партии?

Новый избирательный закон исправлял эту парадоксальную ситуацию – отныне список из четырехсот депутатов палаты формировался профсоюзами, партией и имеющими «национальное значение» организациями, что избавляло итальянцев от опасности попадания в парламент «безответственных кандидатов» и формировало «совершенно оригинальную систему представительства». В действительности же кандидатуры в реформированный парламент утверждались на Большом фашистском совете, что окончательно превращало палату в место, где Муссолини мог оттачивать свое красноречие – и не более того.

Электорату оставалось либо принять список целиком, либо же целиком его отвергнуть, выступив против государственной и партийной машины. В марте 1929 года итальянцы отправились на избирательные участки, чтобы сформировать новый парламент.