Н. С. Мордвинов – адмирал и государственный деятель

Мне бы хотелось поддержать Николая Семёновича. Порой можно найти в бунтарстве протест раба, ибо он своим протестом утверждал существование господина, против которого он бунтовал. В то же время он показывал, что от него зависит власть господина, и тем самым утверждал свою собственную власть с тем, чтобы снова и снова ставить под вопрос превосходство того, кто до сих пор над ним господствовал. В этом отношении раб и господин, действительно, исторически связаны между собой. Временное господство одного столь же относительно, как повиновение другого. Обе силы утверждаются поочередно в момент восстания, и так происходит до той поры, пока в борьбе не на жизнь, а на смерть одна из двух сил временно не уйдет в небытие. Но против базисных устоев бунтуют не только рабы, но и господа, о чем и высказывает свое мнение Мордвинов. Похоже, это и есть знаменитая русская черта – бунтовать против несправедливости, даже если ты молчишь, внутри тебя все равно идет борьба между несправедливым разумом и справедливым безумием. Бунт можно назвать безумием, но и молчание есть безумие.

«Да, Мордвинов был крупнейшим помещиком. Да, число крепостных душ у него исчислялось тысячами, но согласиться с категоричностью Тургенева мы бы не торопились. Скорее всего, уступка адмирала землевладельцам объясняется другим: мягкостью предлагаемых мер он надеялся добиться более верного успеха. Но как бы там ни было, к разочарованию Мордвинова, дело при его жизни так и не пошло далее разговоров. “Со времен Петра скорбим о судьбе рабов наших, крестьян, – сетует он на тех, кому даже его проект показался неприемлемым, – и за всем тем оставляем в полной силе своей рабство. Суета забот!”»355

.

От себя хочу добавить: младенец, когда рождается, пока не обрел разум, абсолютно свободен, пока тот не личность, потому что личность обязана носить оковы, нуждается в оковах, иначе не может без них. Не может без забот, потому что заботы непременные спутники свободы и страх это возлюбленный свободы, ибо спутником свободы является и наказание: божье, природное или правовое. Человек не может быть в отрыве от свободы, но в то же время она несет за собой оковы, а оковы – это вынужденные заботы, не обязательно диктуемые обществом, но своими устремлениями. Если человек слаб, то он может убежать от свободы, но чаще такое бегство тысяч оказывается кошмаром для миллионов.

Все осталось по-прежнему и, даже скажем более того, приведя почти неизвестные архивные данные из жизни сельского населения.

«Промышленности в сфере правовой приходилось на каждом шагу сталкиваться, конечно, и с крепостным правом и, так или иначе, считаться с его существованием. Отношение буржуазии Александровского времени к крепостному праву заслуживает особого внимания. Дело было в том, что представители буржуазной партии вовсе не требовали отмены крепостного права. Между тем, как известно, капитализм для своего развития и существования требует наличие “свободного” рабочего. Но, как видно, русские промышленники в первой четверти прошлого [XIX] столетия в этом рабочем весьма мало нуждались, раз они заботились о сохранении крепостного права. Если вникнуть поглубже во мнения отдельных представителей этой партии и основательно разобраться в соображениях Мордвинова, то станет ясно, что крепостное право очень мало интересовало промышленников. Они в своих проектах и записках вовсе не упоминают о нем, а Мордвинов, в принципе, считая его отмену необходимой, тем не менее, на практике отстаивал его сохранение на неопределенное время. Причина такого отношения к крепостному праву лежала целиком в отсталой технике русских фабрик и в крайне дешевом труде крепостных. Если мы обратим внимание на то, насколько широко было развито применение крепостного труда на фабриках, то заметим, что почти половина фабрик работала с крепостными рабочими. Вот относящиеся сюда цифры. В 1825 году всех рабочих, занятых на фабриках, было 210 568 человек, из них вольнонаемных только 114 575 человек. Целые и притом значительные отрасли промышленности, как например суконная и железно-деятельная, пользовались почти исключительно крепостным трудом [Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. СПб., 1900. Т. 1. С. 89.] […] Поэтому буржуазия в целом не требовала от правительства никаких особых резких и решительных мер по отношению к крепостным, ей гораздо выгоднее было во всех отношениях держаться существовавшего порядка вещей. Этим и объясняется отношение к крепостному праву и буржуазии, и ее представителя Мордвинова.