По Охапкину, культурная эпоха, к которой принадлежат поколения ленинградских неподцензурных поэтов, датируется 1956–2004 годами и повторяет по своему символическому значению эпоху Христа. Это эпоха героев, миссия которых – воскрешение к жизни, поэтому в календарном плане она соответствует «Весне», а в плане мистическом – «Воскресению». В восьмеричном цикле обе эти эпохи представляют собой «Бронзовый век». Из письма Охапкина от 9 ноября 1979 года: «Наше же дело увековечить ту весну, участниками которой нам привелось быть. <…> И ты, конечно, прав, что сосредоточил свое внимание на нашем времени. Оно ключевое для будущего» [8: Л. 17 об.].
Остановимся на некоторых важных для Охапкина источниках. Поясняя составленный им календарь, он ссылается на исследование профессора Колумбийского университета Е. J. Bickerman «Chronology of the Ancient World» [Bickerman 1969] и книгу А. Л. Чижевского «Земное эхо солнечных бурь» [Чижевский 1976].
Из работы Э. Бикермана «Хронология Древнего мира: Ближний Восток и Античность», вышедшей на русском языке в переводе И. М. Стеблин-Каменского в 1976 году, Охапкин заимствует сам принцип организации календаря, согласно которому «каждая полная дата состоит <…> из двух частей: календарной даты, которая периодически повторяется <…> и хронографической даты, которая случается только один раз» [Бикерман 1976: 7], а также представление о том, что простейшим приемом хронографии является счет поколений. По Охапкину, в основе периодизации русской литературы XX века лежит поколенческий принцип; хронографические даты обозначают года, а повторяющиеся элементы (время года, месяц, день недели) наделены символическим характером, отсылая к библейской Книге Бытия (дни недели) и церковному календарю (Весна – Пасха):
Март[555]
1956, 1957, 1958,
1963, 1964, 1965,
1970, 1971, 1972,
Апрель
1977, 1978, 1979,
1984, 1985, 1986,
Май
1991, 1992, 1993,
1998, 1999, 2000,
Книгу А. Л. Чижевского Охапкин указывает в качестве образца своей схемы поколений, имея в виду, вероятно, общий подход к описанию исторического процесса методами точных наук. Приведенные в его письмах календарные таблицы свидетельствуют о том, что его привлекала сама идея построения истории русской литературы по аналогии с созданной Чижевским моделью историометрического цикла: «Течение всемирно-исторического процесса составляется из непрерывного ряда циклов, занимающих промежуток времени, равный, в среднем арифметическом, 11 годам, и синхроничных в степени своей активности периодической пятнообразовательной активности Солнца» [Чижевский 1924: 50].
Охапкин апеллирует к Чижевскому, сопровождая свои календарные схемы указанием на года активности Солнца, в подтверждение неслучайности тех или иных рубежных дат, в том числе открывающего «Бронзовый век» 1956 года, традиционно соотносимого с началом «оттепели»[556]
. Показывая свою осведомленность в астрономических данных, поэт тем не менее обращается в основном к нумерологическим константам русской картины мира. Избирая в качестве меры число 7, он указывает единой продолжительностью символического века (в том числе «Бронзового») 49 лет (семь раз по семь). Правда, автор не всегда последователен: рассуждая о количестве веков в составе цикла, он называет семь, а перечисляет восемь: I. Оловянный век (Зима); II. Медный век (Весна); III. Золотой век (Лето); IV. Серебряный век (Осень); V. Свинцовый век (Зима); VI. Бронзовый век (Весна); VII. Железный век (Лето); VIII. Платиновый век (Осень) [1: Л. 2].Если, по теории Чижевского, «в каждом столетии всеобщий цикл исторических событий повторяется ровно 9 раз» [Чижевский 1924: 27], то у Охапкина – семь раз. Соответственно, согласно концепции последнего, продолжительность цикла оказывается не 11 лет (каку Чижевского), а 13. Именно 13-летний цикл лежит, по Охапкину, в основе смены поколений поэтов: