Полусонной, сгоревшею спичкойпахнет дырочка в нотном листе.Я открою скрипичной отмычкойинкерманское алиготе.Вы услышите клекот грифона,и с похмелья привидится вам:запятую латунь саксофонаафро-ангел подносит к губам.Это будет приморский поселок —на солдатский обмылок похож.Это будет поэту под сорок,это будет прокрустова ложь.Разминая мучное коленопэтэушницы из Фермопил……помню виолончельное сено,на котором ее полюбил.Это будет забытое имяи сольфеджио грубый помол.Вот – ее виноградное вымя,комсомольский значок уколол.Вот – читаю молчанье о полку,разрешаю подстричься стрижу,и в субботу молю кофемолкуи на сельскую церковь гляжу.Чья секундная стрелка спешилаприговор принести на хвосте?Это – я, это – пятка Ахилла,это – дырочка в нотном листе.
«Осенью в Амстердаме падают велосипеды…»
Осенью в Амстердаме падают велосипеды —это осыпаются байковые платаны,на желтых – развозят почту, медикаменты, обеды,на красных – разъезжают сутенеры и шарлатаны,голубые в серую крапинку – для обычных людей,белые в золотую клеточку – для чиновников и блядей,иногда встречаются черные, которые —обслуживают кладбища и крематории:если услышишь черный звонок —не оборачивайся, сынок.Лишь зеленые велосипеды, идейно незрелые,собирают в кучу и сбрасывают в каналы,слышно, как под водой вращаютсяпедали, густеет воздух в шипованных шинах.Ночью их оседлают утопленники,в час, когда стартуют гонки на приз Лавкрафта.Детские велики – разноцветные, трехколесные —приземляются последними, осторожноспускаются на землю, трезвонят во все звонки:«Жизнь удивительна, счастье еще возможно…»,жаль, не хватает твердой руки.
Венецианский триптих
1.
Чем дольше я в Венецию не еду,тем ближе и отчетливей она,и память, что отпущена по следу,в зубах приносит пробку от вина.Quercus suber, редкость небольшая —фиалкой пахнет, музыкой подвод,я вспоминаю кьянти урожая……да, это был неурожайный год.Купаж из смальты, камня и металла,тускнеющий от жажды терракот,гулящая Венеция дремала —но по привычке открывала рот.А ночью в запыленные стаканымохнатые стучались мотыли,покуда из Пьемонта и Тосканыхорошее вино не привезли.Я не был здесь, но вспоминаю ПьяццаСан Марко, возвращение домой,мою любовь, чьи волосы струятся,и женщину, беременную мной.