На языке врага: стихи о войне и мире

А мы – темны, как будто перекатыночной воды по свиткам бересты,и наш Господь растаскан на цикады,на звезды, на овраги и кусты.Затягиваясь будущим и прошлым,покашливает время при ходьбе,поставлен крест и первый камень брошен,и с благодарностью летит к Тебе.Сквозь вакуум в стеклянном коридоре,нагнав раскосых всадников в степи,

сквозь память детскую, сквозь щелочку в заборе,невыносимо терпкое «терпи».Вот море в зубчиках, прихваченных лазурью,почтовой маркой клеится к судьбе,я в пионерском лагере дежурю,а этот камень все летит к Тебе.Сквозь деканат (здесь пауза-реклама),сквозь девочку, одетую легко,сквозь камуфляж потомственного хама,грядущего в сержанте Головко.

И облаков припудренные лицав окладах осени взирают тяжело,я в блог входил – на юзерпик молиться,мне красным воском губы обожгло.Остановить – протягиваю руку,недосягаем и неумолимбулыжный камень, что летит по кругу:спешит вернуться в Иерусалим.

«Се – Азиопа, ею был украден…»

Се – Азиопа, ею был украден

и освежеван древний бог,из треугольных рыжих виноградин —ее лобок.И мы в мускатных зарослях блуждаем,когорта алкашей.Овидий прав: так трудно быть джедаемсреди лобковых вшей.Се – Азиопа, наша ридна маты,кормилица искусств.Кто нынче помнит Зевса? Жестковатый

и сладкий был на вкус.Так, впрочем, сладок всякий иноверец,философ и поэт,добавь в судьбу – лавровый лист и перец,ты сам себе – обед,обед молчанья, кулинарный случай,подстережет в пути,гори один и никого не мучай,гори и не звезди.

«Мне любвее не быть, мне сабвеем не плыть…»

Володе Костельману