«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие

«Повторяю и напоминаю. Мы все очень отстали уже от спокойного и тихого молчаливого созерцания неподвижных зрелищ, таких как картины и скульптуры.

Знаете, как я хожу в музей? Ну так вот. Иногда соскучусь я по какому-нибудь любимому художнику, т. е. по его картине – там, в музее, и думаю сам про себя: «Завтра пойду обязательно. И пойду с утра!»

Главное – это хорошенько выспаться. И потом хорошо позавтракать. И, сохрани Бог, о чем-либо озабоченно думать. Ни в коем случае об этом не говорить и поскорее «смотаться» из дома в музей, к намеченной картине.

И надо идти и настраивать себя, т. е. уже дорогой воображать себе: сейчас ты придешь и увидишь ту самую картину, которую ты себе наметил для удовольствия. И «ни Боже мой!», ни в коем случае дорогой не зыркать глазами по сторонам, а идти, как верующий на богомолье.

Я прихожу в музей. Машинально беру билет. Машинально раздеваюсь в раздевалке. Машинально прохожу мимо контролера, и он отрывает мне билетик. Сохрани Бог, бросить даже мгновенный взгляд по сторонам!!!

Надо нести в себе все время мечту, воображение, предвкушение, нетерпение, жажду поскорее увидеть именно ту самую картину, которую себе наметил заранее, накануне. Нести ее по залам и переходам, и лестницам музея эту жажду целой, целехонькой, именно к той самой намеченной заранее картине.

Надо знать, где она находится, или попросить отвести тебя к ней почти что как слепого. И когда ты к ней подойдешь, то встань напротив и подыми голову, и увидь ее!

Надо уметь извлекать из зрелища всю его силу. Вкусную еду надо есть досыта. А чтобы еще больше ощутить радости, надо есть натощак. Вот как!

Потом надо именно научиться долго стоять перед картиной и сделаться как бы глухонемым! Музей – это как вокзал. Там шляется народ, именно шляется. Гуляет. Гуляет, разинув рот. А ведь смотреть-то надо так же, как читаешь самую наинтереснейшую книгу».

(Из письма В.Я. Ситникова)

– Конечно, вы сейчас всё подряд у меня смотрите, – продолжал Ситников, – а по настоящему созерцать можно, когда смотришь только одну-единственную какую-нибудь картину! Так бывает, например, когда читаете вы, а вас родня просит сбегать купить пачку чая или папирос, а вы отговариваетесь словами «сейчас, сейчас», потому что от книжки никак оторваться не можете. Вот как надо смотреть живопись! Этому меня никто не учил. Этому я сам научился по опыту.

Сейчас я вам покажу сенсационную по красоте картину. Прошу спокойствия, тишины и предельной – над-че-ло-ве-ческой! – сосредоточенности.

И все это с ужимками, вывертами, с эдаким «говором», немножко хитрым и нахальным, подмигивающим и уклончивым, чудным, несовременным, каким уже давно нигде не говорят, да и раньше говорили лишь только на волжских пристанях и базарах.