«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие

Откуда ни возьмись, возник рядом невысокий, чернявый, довольно пожилой уже гражданин, весьма смахивающий на грача. Он смотрит на нас с доброжелательным любопытством, снимает зачем-то очки, протирает их мохнатой тряпочкой, затем снова сажает их на свой большой нос, украшенный бородавкой, крупными порами и кусочками черной щетины, выбивающейся из ноздрей.

– Это вы очень верно заметили, – говорит он, – икону, ее читать надо. Это же умозрение в красках. Смотрите-ка, вот правый ангел, очень нежный, женственный даже. Он как бы сам в себе, весь погружен в созерцание, словно хочет вобрать в себя что-то огромное. Глаза его полузакрыты, и мне даже кажется, что запечатлено на лице его страдание. Но это страдание особого рода, страдание от радости. Ибо ангел этот глядит в Царствие Божие, которое раскрывается в Духе. Это и женственность и жертвенность.

Левый ангел более мужественного вида. Он – вестник, пришедший Оттуда и уже взглянул на наш мир, взглянул и ужаснулся. Посмотри на его глаза. В них тихая грусть, но и непреклонная решимость. Кажется, что он вот-вот заговорит, и тогда каждое слово его зазвучит Божьим Глаголом.

Итак, правый ангел будет воплощение женственности Духа, левый – его мужской, творческой силы. Отымем у первого ангела крылья, оденем в мафорий, покроем платком голову – и перед нами Богоматерь, принимающая «страстную весть». А левый – вестник Творца – Гавриил.

Теперь про среднего ангела. Присмотритесь к нему. Чего в нем больше – женственности или мужества, святого погружения или святого порыва? Трудно сказать, ни то, ни другое в нем не перевешивает. Это покой, глубину которого ничем не возмутить. Он как бы парит в пространстве над радостью и над страданием, над прорывом в мир и уходом из него, над всем, что может быть названо.

В окне трепещет ослепительно голубое небо, подернутое легкой дымкой перистых облаков, мелькают быстрые птичьи тени, комочки тополиного пуха…

– А кто из них Христос? Ну, вот из этих ангелов, который из них кто будет? – спросил я вдруг, с удивлением вслушиваясь в звучание собственного голоса.

Пожилой гражданин аж подпрыгнул от радости.

– Именно этот вопрос был задан Стоглавому Собору[85] от имени царя Ивана IV, – заговорил он возбужденно, – который из ангелов Христос? Кого подобает писать в нимбе с перекрестьем?

Вопрос содержал в себе нелепость, ибо неслиянность и нераздельность ипостасей ангелов – самая суть догмата о Троице. Ведь у самого Авраама, когда он увидел трех путников, сомнений не возникло – он сразу понял «кто это».

А вот среди верующих – детей лона Авраамова до сих пор различные мнения сосуществуют. Одни полагают, что общался он с обычными ангелами. Один ангел принес ему благую весть – предрек рождение Исаака, другой шел разрушать Содом, третий должен был спасти Лота. Ангелы никогда не получают больше одного поручения, такая уж у них работа. Однако православное сознание иначе это видит. Собор, например, ответил царю, что Христос – средний ангел, сидящий выше двух других, писать с перекрестьем надо его.

– Верно, – сказала тетушка. Я когда девушкой была, часто в монастырь, что неподалеку от нашей деревни стоял, ходила, одного монаха юродивого послушать. Семеном его звали. Он так про это рассказывал: «Пришел, значит, Господь Бог Саваоф к Авраму-еврею вместе со Святым Духом и Сыном своим единородным, что во Христа-Мессию для спасения всех языцех потом воплотился. И было то великое чудо, ибо воплощенная Троица явлена была одному человеку для просвещения многих, как нераздельный образ Веры, Надежды и Любви. И понял это Авраам, и принял как Откровение, и был за то вознагражден Господом и восславлен в сердцах человеческих».

– Да, – сказал пожилой гражданин и ласково улыбнулся тетушке, – это чудесный рассказ. А знаете, в народных поверьях Троица очень часто выступает как женское божество из свиты Богородицы. Вот тут и вспоминаются слова «Евангелия Фомы»: «Если не позабудете разницу между мужским и женским, не войдете в Царство».

– Что это за «Евангелие от Фомы», не слышала я никогда о таком? – спросила тетушка и строго нахмурилась.

– Есть такое Евангелие, оно найдено не так давно, и не относится к каноническим книгам. Но вы не думайте, это не еретическая книга, а апокриф, и читать ее весьма полезно и познавательно. Вы можете с батюшкой посоветоваться, не сомневаюсь, что он одобрит. Отец Александр, кстати, большой знаток апокрифов, и часто цитирует из них.