На острие ножа

Томми начал набирать номер полиции и поднял глаза от телефона, только когда нож вошел ему между ребер, прижав к уличному почтовому ящику. Томми выронил телефон, мужчина поймал его одной рукой, сбросил вызов и кинул трубку в щель почтового ящика. Двое мужчин не моргая смотрели друг на друга: широко распахнутые испуганные глаза Томми и улыбающиеся глаза нападавшего. Он предпринял слабую попытку борьбы: пытался ударить нападавшего ногой или кулаком, но его жизнь уже вытекала на траву. Мужчина прикрыл рот Томми свободной рукой и сильнее надавил на нож, пока тот не лязгнул о металл, и повернул его на четверть оборота. Томми зарычал, кровь и слюна потекли по пальцам нападавшего. Мужчина посмотрел на часы, бросил взгляд на дорогу, улыбнулся и наклонился ближе, будто его могли подслушать.

– Мы ждем автобус, ты и я, – прошептал он.

Томми выплюнул еще крови на руку мужчины.

– Тише. Осталось недолго.

Томми услышал, как приближается ночной автобус. Почувствовал, как мужчина вытащил нож. Потерял равновесие, но его поддержали. Закрыл глаза.

Последние слова, которые он услышал, были: «Обними палача». Ночной автобус сбил его на скорости шестьдесят километров в час.

45

Среда, 13 июня, 00:21

Фэйми звонила Чарли каждые пять минут. Из квартиры, из машины Сэма, затем с вокзала Паддингтон. Она старалась говорить размеренно и спокойно, выискивая слова в волнах надвигающейся паники. Чарли рассказала, что познакомилась с семьей немцев, которые угостили ее вином, но сошли в Суиндоне. Вскоре после этого ее телефон разрядился.

– Она же предупреждала, что батарейка садится, – рассуждал Сэм. – Если у нее нет с собой зарядника, то логично, что телефон отрубился.

– Я все это знаю. И ты все это уже говорил. И я знаю, что это большой, хорошо освещенный поезд с множеством пассажиров. Но я ее мать, так что все это не имеет значения. – Фэйми посмотрела на часы. – Получается, до прибытия еще две минуты? Ты же говорил, что поезд идет по расписанию?

– Именно, Фэмс. По расписанию он прибывает в двенадцать двадцать три. Это через две минуты.

Они стояли рука об руку у входа на вторую платформу, отбиваясь от пьяниц, попрошаек и прочего разношерстного сброда. Приближение любого человека заставляло Фэйми крепче сжимать руку Сэма. Она смотрела на каждого не как на несчастного, нуждающегося в милосердии, а как на потенциального убийцу, прячущего нож.

– Господи, у меня пульс тысяча ударов в минуту, – сказала Фэйми. – А если этот уборщик подойдет ближе со своей тележкой, то, наверное, сердце взорвется.

На станции все еще было оживленно, хотя большинство торговых киосков уже закрыли на ночь. Аптека, шаурма и кофе все еще работали. Остальные люди старались успеть на последние автобусы и поезда или, как и Фэйми с Сэмом, ждали прибытия поезда восемьсот сорок пять из Эксетера.

Фэйми огляделась.

– Опиши мне ближайшую к нам компанию, – попросила она Сэма.

Он повернулся на сто восемьдесят градусов. Человек десять, может двенадцать, смотрели на табло отправлений и прибытий.

– Хорошо. Значит, двое студентов и оба пьяны, – сказал он, стоя спина к спине с Фэйми. Говорил Сэм медленно, оценивая окружающих. – Женщина средних лет с седыми волосами и еще наркоман со скейтбордом. Несколько голландцев или скандинавов – похоже, приехали в отпуск, выглядят потерянными. Пожилая пара, возможно, встречают ребенка. Или внука. Мужчина в костюме и скучающий бородатый хипстер. Это все.

– Продолжай смотреть, – сказала Фэйми. – Господи, как же тревожно. Томми нормально добрался до дома?

– Не знаю. Он прислал свои заметки, но сейчас не отвечает. Я звонил несколько раз, но после долгих гудков срабатывает автоответчик.

– Хм… Будем надеяться, что он в пивном угаре и уже отключился в своей постели. Появились новые лица?

– Никого. Все те же. Поезда не видно?

– Нет. А уже двенадцать двадцать три. Вот черт.

Второй и третий путь были пусты. Как и их общая платформа – полированная коричневая плитка, белые колонны, арочная крыша из стекла и металла. Объявление об отбытии какого-то поезда, грохот закрывающихся дверей. Несколько пьяных фанатов регби орали песню и, пошатываясь, спускались по эскалатору в поисках метро. А потом Фэйми увидела огни.

– Едет! Она здесь!

Она собиралась выйти на платформу, но Сэм ее остановил:

– Погоди. В каком она вагоне?

– В десятом. Если не пересела.

– Он может оказаться в голове поезда. Давай подождем.

Но взволнованная Фэйми не могла ждать и пробежала вперед на несколько метров, пока не поравнялась с прибывающим поездом. Лицо машиниста и огромный логотип железных дорог пронеслись мимо. Фэйми увидела цифру 10 на первом же вагоне, а затем лицо в окне первой двери. Это была Чарли.

Фэйми прижала обе руки к лицу, потом помахала. Чарли быстро выскочила из вагона, и Фэйми почувствовала, как сильные руки дочери крепко ее обняли. Глубоко вздохнув, она почувствовала запах вина, пота и шампуня. С трудом она прошептала:

– Боже мой, я так рада тебя видеть!