На вершине бездны

— Трусость, как и мстительность, удел слабых, — взглянув на пирата, ответил гладиатор. — Слабые в пути — это всегда лишь обуза. Но эти люди в плену. Зная, что такое рабство, я не желаю его даже врагу и буду искоренять каждого рабовладельца на своём пути, пока бьётся моё свободное сердце! Мы пойдём за ними! — решительно произнёс Эстебан и, тряхнув поводьями, направил коня по следу разбойников.

Глава 16

Проскакав несколько километров на запад, группа заметила вьющийся дымок над широким барханом у горизонта.

— Дальше пойдём пешком! — сказал Гаспар. — Вяжите коней.

— А если их там целая свора? — недовольно слезая с лошади, спросил Веласкес.

— Значит, дождёмся ночи и выкрадем пленников, если они ещё живы, конечно, — хмуро ответил Эстебан.

— Естественно живы, — стреноживая коня, вмешался Гаспар. — Зачем их тащить в лагерь, если можно было убить на месте?

— Завязывайте с болтовнёй, — оборвал их Карим. — Здесь могут быть разъезды. Если нас услышат, разделим участь тех, кого спасаем.

В лагере разбойников могли быть собаки, поэтому его решили обойти с подветренной стороны. Взобравшись на вершину бархана, отряд замер. Внизу показалось небольшое поселение, полукругом ограждённое частоколом с навешанными на него шкурами. Несколько десятков шатров трепетали на лёгком ветру меховыми подбивками. Вокруг не было видно часовых, словно разбойники вовсе не пеклись о том, что к ним могут нагрянуть гости.

По поселению мирно прогуливалось несколько облезлых куриц. Худые грязные дети сновали между шатрами. Изредка появлялись неопрятные женщины.

— Как-то подозрительно тихо, — вполголоса произнёс Веласкес.

— Нужно разворошить это осиное гнездо, — пристально глядя на шатры, предложил Гаспар.

— Я подожгу шкуры на ограде, они бросятся тушить. По крайней мере, будет понятно, сколько в лагере мужчин, — снова вполголоса сказал Веласкес, нашаривая на бедре сумку с порохом.

Гаспар кивнул. Испанец, перекатившись через гребень бархана, съехал вниз. Через пару минут шкуры на частоколе полыхнули. Веласкес, прижимаясь к земле, отбежал на несколько метров и присыпал себя песком.

Кудахтанье кур наводнило лагерь. Откидывая пологи шатров, из них повыскакивали женщины и старики. Ни одного взрослого мужчины в поселении не оказалось. Пожар потушили быстро, забросав огонь песком.

— Нужно идти сейчас, — сказал Карим и шагнул в сторону поселения.

Гаспар кивнул и, поднявшись, обнажил меч. Его примеру последовали остальные. Увязая в песке, группа спустилась с бархана и вошла в деревню. Откинув полог первого же шатра, Гаспар увидел кормящую грудью женщину, испуганно смотревшую на него.

— Пленники, где они?! — спросил он у женщины, однако та лишь ссутулилась и, прижав ребёнка, опустила глаза.

Разделившись, группа начала проверять шатёр за шатром. Один из стариков с жидкой седой бородой вдруг поднялся и вышел навстречу бесцеремонным гостям.

— Пленник? — с трудом выговорив это слово, произнёс он.

— Где они? Где пленники? — уперев в него непроницаемый взгляд, спросил Карим.

Старик ничего не ответил и лишь указал костлявой рукой на отгороженный от основного лагеря двор. Подойдя к деревянной калитке, украшенной яркими перьями и плетёными шерстяными верёвочками, на конце которых были привязаны пучки человеческих волос, группа вошла внутрь. То, что они там увидели, заставило отвернуться даже Барта. В центре двора стоял массивный плоский камень, в центре которого лежало выпотрошенное тело куртизанки. Её органы были аккуратно разложены в каменные чаши вокруг. В чане напротив покоилось обезображенное тело мужчины.

— Книппеля им в глотки! — зарычал Барт. — Говорил же, дерьмовая это затея!

— Бог охоты Хорыгча теперь добрый, — раздался скрипучий голос старика. — Голодать человек больше не будет.

— Да я тебя сейчас на свидание с твоим Харыгчой по кускам отправлю, старый чёрт! — зарычал Барт и двинулся к старику.

— Постой! — схватил его за руку Веласкес. — Этим мы ничего не изменим. В поселении голод. Это их последняя надежда. Каждый из нас убивал, чтобы выжить. А это убийство совершили, чтобы выжила целая деревня. Так чем мы лучше их?

— Они же чёртовы дикари! — глядя на держащую его руку, сказал Барт.

— Они не выбирали, с какой верой родиться. Этих людей стоит переубедить, а не убивать, — покачав головой, произнёс Веласкес.

— Хренов миссионер. Вам с Гаспаром только бы всех обращать! — засовывая саблю в ножны, проворчал пират.

— У нас нет времени на эти дрязги. Нужно уходить, — вмешавшись, пробасил Эстебан.

— Слушай сюда, аксакал, — схватив старика за плечо, тряхнул его Веласкес. — Вы похороните этих несчастных как полагается! Сегодня же! Ясно?! Иначе мы вернёмся и камня на камне здесь не оставим, — добавил он и, вскинув аркебузу, выстрелил в украшенную дверь святилища, отчего та с грохотом разлетелась в щепки.

Испуганный грохотом старик нервно закивал и попятился.

С тяжёлым сердцем и потухшим взглядом отряд покинул деревню. Оседлав лошадей, они в гробовом молчании проехали несколько долгих часов, пока с вершины очередного холма не показалась бескрайняя синь.