На Земле и в космосе

Повесть Е. Гуляковского «Планета для контакта» (сб. «Мир приключений») написана, так сказать, по классической схеме научной фантастики: загадочная авария со звездолетом, вы­нужденная посадка на загадочной планете, долгожданный и все же устрашающий Первый Контакт с чужим разумом, с могущественной межзвездной цивилизацией. Автор не стал за­держиваться на описании экзотических форм разума, а поста­рался сосредоточить свое внимание на поведении людей, попав­ших в экстраординарную ситуацию. Многое ему удалось, и потому повесть читается с интересом. С точки зрения логики его герои ведут себя безупречно, именно так и должны вести себя прославленные космопроходцы в чрезвычайных обстоя­тельствах. Однако они все же люди, а человек живет не только разумом, но и чувствами. Можно себе представить, какой без­умный каскад переживаний должен захватить людей, только что переживших и смерть товарищей, пожертвовавших собой для спасения остальных, и отчаяние от безвыходности положе­ния, и нечто большее, чем изумление при встрече с Неведо­мым... Но вот этого-то каскада, той бури, которая должна была клокотать у каждого в груди, автор передать не сумел, что снижает впечатление от повести.

В своих произведениях писатель-рижанин Владимир Ми­хайлов любит ставить своих героев перед острейшим нравствен­ным выбором, они должны принимать решения в положении, кажущемся безнадежным. К тому же единственным судьей и советчиком им может служить только собственная совесть. Так было в романе «Дверь с той стороны», о котором шла речь в одном из предыдущих обзоров, так обстоит дело и в новом его романе «Сторож брату моему». От правильности того решения, которое примет экипаж звездолета, зависит — жить или не жить всему человечеству: обнаружилось, что одна из звезд, которую исследуют земные посланцы, вот-вот взорвется и про­низывающее дыхание новой Сверхновой долетит и до очень далекой Земли. Правда, у людей есть аппаратура, способная погасить беспокойное светило, выпустить из него избыток энер­гии, и все могло кончиться спокойно, если бы земляне не обна­ружили в окрестностях звезды обитаемой планеты, где жили потомки одной из первых звездных экспедиций, о которых нынешние обитатели земли и понятия не имели (во что, кстати, поверить довольно трудно). Но так или иначе, ситуация ослож­няется: новому человечеству грозит гибель в любом случае — погаснет звезда или взорвется. Правда, теоретически возможна эвакуация населения, но можно и не успеть. Тогда погибнут все. Какое ответственнейшее решение должен принять экипаж звездолета! Что делать? Вправе ли они ради спасения огромно­го человечества пожертвовать его маленькой популяцией? Уместно ли здесь само слово «право»? Или все же попытаться спасти братьев по крови, рискуя потерять все?

В действительности положение оказывается еще более труд­ным, так как планетяне вовсе не жаждут, чтобы их спасли. Они попросту не верят прилетевшим. Спасать ли их силой, что еще удлинит сроки, еще уменьшит и без того незначительные шансы избежать взрыва? У членов экипажа на этот счет раз­ные мнения, и в осуществлении их миссии все получилось дале­ко не так хорошо и удачно, как бы того хотелось капитану и начальнику экспедиции, но нет оснований сомневаться в авторской позиции: не может быть таких благородных целей, ради которых «позволено» употреблять жестокие, бесчеловеч­ные средства.

Роман В. Михайлова не прост по своему замыслу. В сущ­ности, это притча или даже сказка — научная и социальная. Автор, например, допускает, что совместная психическая энер­гия людей способна удержать от взрыва звезду, готовящуюся стать Сверхновой.

Сложнее обстоит дело с принципами подбора экипажа того самого звездолета, о котором идет речь. С наших дней протекло больше тысячелетия, на всей Земле давно восторжествовало совершенное общество, вдохновляемое высокогуманными идеалами. Трудно допустить, что начальником звездной экспе­диции назначен такой слабохарактерный, наивный и, мягко говоря, недалекий товарищ, как Шувалов. Под стать ему и второй ученый на корабле — Аверин. Мало чем отличаются от них и руководители нечаянно открытой планеты — Храните­ли Уровня. Их действия тоже не отмечены печатью ума или хотя бы здравого смысла.