На Земле и в космосе

К капитану претензий меньше, хотя и трудно себе предста­вить, чтобы капитан первым отправлялся на разведку в неве­домое, бросив свой корабль. Однако здесь вот и начинается самое сложное, ибо и капитан и пятеро других членов его команды — это не совсем обычные люди. Они вызваны из небы­тия, из прошлых веков, из самых разных моментов человече­ской истории. На борту звездолета собрались: первобытный охотник, спартанец, монах, индеец, даже фашист или по край­ней мере солдат гитлеровской армии, правда затесавшийся сюда по ошибке. Замысел автора понятен — ему захотелось свести на одном пятачке столь несхожих представителей чело­вечества, чтобы посмотреть, что могут принести с собой разные эпохи в будущее, и проверить поведение и устои этой разно­шерстной компании на сложнейшем нравственном тесте, кото­рого большинство из них, скажем вперед, не выдержало.

Автору, пишущему притчу, такой экипаж нужен, но неиз­бежен вопрос: зачем он нужен тем, кто отправил экспедицию в дальний и ответственный путь? Вот тут-то в романе и не сведены концы с концами, мотивировка появления членов команды мало убедительна. Собраны они якобы потому, что люди будущего так изнежились, что сами уж и не способны водить звездные корабли. Конечно, выхваченным «машиной времени» в момент смерти из далеких эпох «варягам» вложили в головы новейшие сведения по электронике и астронавигации, но в остальном они как были, так и остались со своими суеве­риями, динамическими стереотипами, привычками, зачастую жестокими, антигуманными даже с нашей точки зрения, не говоря уже о людях будущего. И таким-то отчаянным парням земляне доверили могущественную технику и судьбу двух своих беспомощных коллег? Стоит ли удивляться: вместо того, чтобы спасти планету, для чего они, собственно, на нее и высадились, наши «джентльмены удачи» ее чуть-чуть не угробили. Они не только расстреляли безоружную толпу, они и друг другу готовы перегрызть глотку. Как-то не соответствуют подлинному мо­ральному облику большинства из них — с необузданными стра­стями, с примитивными инстинктами — авторские заверения, что выбирались лучшие представители человечества с необык­новенно высоким коэффициентом психологической пластич­ности. Какое там! Перед нами ничем не выдающиеся, средние обыватели, в большинстве своем не способные ни мыслить, ни широко смотреть на окружающую действительность; право же, надо полагать, что среди всех живших на Земле людей можно выбрать шесть более достойных кандидатур.

Повторяю: В. Михайлову для осуществления собственных замыслов подобная команда была нужна, но и автор не может «назначать» героев произвольно, он должен отталкиваться от заданного им самим уровня социального устройства и, видимо, должен был придумать, может быть, еще более фантастиче­ские, но и более убедительные мотивировки их появления в каютах столь совершенного творческого человеческого гения, как звездолет, умеющий нырять в «подпространство».

С иной авторской позицией мы повстречаемся в повести Бо­риса Лапина «Первый шаг» (сб. «Фантастика 75—76»). Здесь тоже идет речь об экипаже из восьми человек, несущемся в звездолете к очень далекой цели, долететь до которой воз­можно лишь через несколько веков. К месту назначения, сле­довательно, прибудут лишь правнуки стартовавших с Земли. Ситуация повести мгновенно вызывает в памяти знаменитый рассказ К. Саймака «Поколение, достигшее цели». На ту же тему написан старый, но лишь недавно опубликованный у нас роман Р. Хайнлайна «Пасынки Вселенной». Американские ав­торы разрешили моральные конфликты, неизбежно возникаю­щие в таком замкнутом мирке за долгие десятки и сотни лет, по-своему, в соответствии со своим миропониманием. Произве­дения эти порождены гуманными чувствами, хотя нас далеко не все в них устроит. Но вот за подобный же сюжет берется наш автор. И люди, которые летят к звездам,— это наши по­томки, судя по именам. Б. Лапин достаточно профессионален, чтобы впечатляюще изобразить напряженную, звенящую от на­туги психологическую обстановку, описать метания, мучения, страдания этих несчастных, которые обречены провести весь свой век от рождения до могилы в тесных стенках корабля. Не будем бояться слова — ведь перед нами тюрьма, уютная, комфортабельная, с бутафорской травкой, но неумолимая, безысходная. Где же это нашлись люди, которые обрекли дру­гих на вечную нравственную пытку? Ладно, первая группа со­стояла из добровольцев, но у их детей, внуков никто ведь не спрашивал согласия.