Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Николай Боронин:«Мало было просто снимать, пленку нужно было обработать. Обрабатывали пленку тогда вручную, способом, который был изобретен до войны. Огромные барабаны содержали тридцать метров пленки. Пленка натягивались в полной темноте на раму или на этот самый барабан. Представьте, каково этим заниматься в полной темноте, когда идет бомбежка. Если бы женщины, которые работали над этим, испугались и бросили это дело, мы бы не имели блокадных кадров, кадров с фронта».

В 1942 году группа операторов и режиссеров Ленинградской студии кинохроники во главе с Ефимом Учителем и Валерием Соловцовым монтирует фильм «Ленинград в борьбе», который демонстрируется здесь же, в осажденном городе. Люди, пережившие блокадную зиму, стояли в очереди в кассу у кинотеатра «Хроника».

После войны на студию приходит новое поколение документалистов. Это уже не самоучки-энтузиасты, а люди с высшим гуманитарным образованием. В 1957 году на режиссерском факультете ВГИКа создается первая мастерская документального кино. Отныне режиссер-документалист — специальная профессия. Выпускники ВГИКа мечтают свершить революцию в документальном кино, сделать его искусством, созвучным новому времени.

Николай Боронин:

«Нам говорили в ВГИКе буквально следующее: „Ребята, все что до вас — это ерунда. Вот вы придете на студии и начнете делать новое кино“».

Ирина Калинина:

«Мы пришли на студию в благоприятное время. Это еще была „оттепель“. ВГИК был глотком свободы, и с этим ощущением свободы мы пришли на Ленинградскую студию документальных фильмов».

Однако документалистика — это, прежде всего, важнейшее средство пропаганды. Телевизоров еще мало, и увидеть события вживую советский человек может только в киножурналах, которые в обязательном порядке демонстрируют перед каждым сеансом в кинотеатрах. Киножурналы — основная продукция студии «Лендокфильм». 17 корпунктов, разбросанных по всему Северо-Западу, неустанно фиксируют на пленку события из жизни советского народа. Катастрофы, преступления или скандалы хроникеров не интересуют. Они снимают исключительно достижения и праздники, но выдают продукцию с оперативностью, достойной сенсационного репортажа. Киножурнал, посвященный, скажем, 7 ноября, был на пленке вечером того же дня. Закадровый текст обычно готовился заранее.

Киножурналы похожи друг на друга, как близнецы. Их создание не предполагает какого-либо творчества, зато имеет строгие правила, неисполнение которых карается. Например, показывая праздничную демонстрацию, документалисты обязаны вставить кадры с членами Политбюро не менее трех раз. Количество показов первых лиц подсчитывают специальные люди из обкома партии.

Леонид Квинихидзе:«Вот стоит какой-то начальник на сцене и что-то говорит. В зале люди, которым — и это видно — очень скучно, хотя они держатся изо всех сил. Как создать восхищение масс? Дело доходило до ужасного: снимали приезд знаменитого французского актера и певца Ива Монтана, которого принимал народ на ура. В зал ломились все, кричали, хлопали. И подставляли эти кадры, крупные и средние планы аплодирующих людей, будто они хлопают мертвому человеку на сцене».

Но постепенно сквозь официоз прорывается новая интонация, свойственная Ленинградской студии. Рассказывая о советской жизни и советском человеке, режиссеры пытаются показать жизнь и человека такими, какие они есть. Эти поиски рождают знаменитую ленинградскую волну документального кино. По словам тех, кто работал тогда на студии, ее сотрудники не давали хронику «в голом виде», а пытались найти новую интонацию. Новый живой образ давали столкновение кадров, неожиданное сочетание звука и изображения, режиссеры искали метафоры и образы.