Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Костя тогда очень мало понимал в формообразовании, в гармонии он был совершенно необразованный человек, и просто играл высокие ноты. Публика зверела, начинали ломать стулья, кричали „Костя, выше! Костя, выше!“ И Бениволенский оттаскивал его за фалду от микрофона, чтобы Костя наконец прекратил. Потом из Кости получился очень серьезный музыкант, и композитор хороший, замечательный импровизатор.

Играли бальные танцы. И был единственный фокстрот, который каким-то чудом был издан на пластинках, это фокстрот какого-то чешского композитора, который назывался „Наш ритм“. Играл это Утесовский оркестр. Это чисто европейский стандартик с элементами джаза. Он был хорошо сыгран и по тем временам довольно прилично записан. И вот эту пластинку все запиливали. Еще была пластинка „Оксфордский цирк“. Это, видимо, то, что было издано на наших пластинках. Там даже были какие-то очень неприличные слова, и когда начинали играть этот „Оксфордский цирк“, его все запрещали, хотя эти неприличные слова были выдуманы здесь, в России. Почему-то считалось, что это какая-то неприличная песня.

Модный оркестр был Стасюкевича, это клуб „Большевички“, недалеко от барахолки. Я вспоминаю рассказ моего старшего товарища Иосифа Петровича Давида, как две борухи, тогда назывались девицы легкого поведения, разговаривали друг с другом. Одна у другой спрашивает: — Ты куда ходишь на танцы? — А я хожу в „Большевичку“, там Стасюкевич играет. — А я в Дом офицеров. — А что так? — Там джаз так тач-тач, тач-тач.

Рок-н-ролл мы тогда еще не играли. О рок-н-ролле я услышал поздновато, по-моему, в 56-м году. До 56-го я даже и не знал, что существует такое название. Первый с русскими словами помню: „Зиганшин буги, Зиганшин рок, Зиганшин съел второй сапог“.

Это такие три молодца Поплавский, Крючковский и Зиганшин, служили срочную на Тихоокеанском флоте. Подвыпившие на какой-то барже заснули, а ее оторвало и полтора месяца носило по океану. Надо было их судить, это был позор на весь флот, что баржу унесло. Их американцы спасли случайно».

Георгий Васюточкин:

«Они играли, где попало: в клубах, на школьных вечерах. Естественно, гоняли их со сцены. „Западную музыку нести в молодежные массы не позволим, не допустим!“ Но все равно, играли где могли».