Надежда Дурова. Русская амазонка

Конечно, доломан и ментак из солдатского сукна да еще с гарусной отделкой – вещи, не подходящие для армейского франта корнета Александрова. Но, с другой стороны, совсем не похожа Надежда Андреевна на человека, который не умеет «распоряжаться деньгами». Наоборот, ее деятельность на поприще литературы в 1836–1841 гг. говорит о том, что деньгам она счет знала и сумела тогда собрать сумму, достаточную для покупки дома в городе Елабуге.

Однако причина для перехода в другой полк все-таки существовала. Не исключено, что она была связана с ее сыном. Ведь в начале 1811 года Дурова находилась в Петербурге, там, где в Императорском военно-сиротском Доме учился восьмилетний Ванечка Чернов. Получив 4 марта 1811 года деньги от императора, «кавалерист-девица», видимо, была вынуждена потратить их не на офицерскую униформу, а на что-то другое. Потому уже 11 марта того же года она вновь обращается к царю и просит, во-первых, о продлении отпуска, во-вторых, о новом вспомоществовании. Эту просьбу надо было подкрепить серьезным объяснением, и она говорит о переводе.

Что же задержало корнета Александрова в столице?

Ответа на вопрос нет, и остается только догадываться о причинах. Может быть, это была болезнь сына. Может быть, какое-то неприятное происшествие в учебном заведении, прямо коснувшееся маленького кадета из Сарапула…

В Литовском уланском полку

Вот я и в Домбровице. Литовским полком, в отсутствие шефа Тутолмина, командует князь Вадбольский, тот самый, которого я знала в Тарнополе. Думаю, что я скоро утешусь о потере гусарского мундира; вид улан, пики, каски, флюгера пробуждают в душе моей воспоминания службы в Коннопольском полку, военные действия, незабвенного Алкида, все происшествия, опасности! Все-все воскресло и живою картиною представилось воображению моему Никогда не изгладится из памяти моей этот первый год поступления моего на военное поприще; этот год счастия, совершенной свободы, полной независимости, тем более драгоценных для меня, что я сама, одна, без пособия постороннего умела приобресть их…

Н. Дурова. «Кавалерист-девица.

Происшествие в России»

На этот раз Надежда Андреевна могла сама выбирать полк для дальнейшей службы, император подписал бы любое ее прошение. Она решила вновь надеть уланский мундир. О причинах, побудивших ее сделать такой выбор, она написала в книге. Однако последующие события показали, что он был не особенно удачным. Останься «кавалерист-девица» в Мариупольском гусарском полку, в ее военной биографии в 1812–1814 гг. наверняка появились бы яркие боевые эпизоды, новые награды и новые чины. Она повидала бы не только Польшу и Германию, но и Францию, участвовала бы в последних битвах наполеоновской эпохи…

Литовский уланский полк возник в русской армии в марте 1803 года, при разделении на две воинские части по 5 эскадронов каждая прежнего Литовско-Татарского полка. Этот полк был учрежден императором Павлом одновременно с Польским конным полком. Оба полка пополнялись путем вербовки, имели одинаковую организацию, состав и вооружение, но различались между собой по форменной одежде. Кроме того, в Польском полку служили поляки, в Литовско-Татарском литовцы и татары, которых немало было в Великом княжестве Литовском в конце XVIII столетия.

Весной 1811 года, когда Дурова приехала в Литовский уланский полк, в его штате имелось 10 эскадронов. Предполагалось, что при начале военных действий в поход отправятся восемь эскадронов, а два останутся на месте в качестве запасных частей.

В этот период в русской армии состояло всего пять уланских полков: Польский, Литовский, Татарский, Волынский и Чугуевский. Еще один уланский полк был в гвардии. В начале 1812 года в Военном министерстве всех армейских улан пересчитали самым тщательным образом и составили общую ведомость. В пяти полках по штатам числилось 7400 рядовых, 650 унтер-офицеров, 160 трубачей и 410 офицеров.