Нагие и мёртвые

 - Отставить! - крикнул Крофт. - Будем выбираться организованно. Галлахер, Рот, вы остаетесь здесь со мной, будем вести огонь. Остальные собирайтесь вокруг того бугра. Мартинес, ты поведешь их. - Крофт указал на возвышение, находившееся сзади. - Добравшись туда, вы откроете по роще огонь, а мы отойдем и присоединимся к вам. - Привстав на мгновение, он сделал несколько выстрелов из новой обоймы и, когда японский пулемет открыл ответный огонь, вновь бросился в укрытие. - Все в порядке, теперь - вперед!

 Солдаты уползли. Через несколько минут Крофт услышал, что отступившие открыли огонь.

 - Пошли, - прошептал он Галлахеру и Роту.

 Они двинулись и первые пятьдесят футов ползли на животе, а затем побежали. Проползая мимо Хирна, Рот мельком взглянул на него и на мгновение почувствовал слабость в ногах. Он тяжело вздохнул, у него потемнело в глазах, закружилась голова, но, преодолев приступ слабости, он снова пополз, потом побежал.

 - Ужасно! - пробормотал он.

 Крофт присоединился к остальным за холмом.

 - Все в порядке, теперь бросок. Будем продвигаться прямо вперед вплотную к скалам. Мы никого не собираемся поджидать.

 Он возглавил колонну, и все быстро двинулись в путь, сначала перебежками несколько сот ярдов, потом перешли на шаг, а потом снова рысцой. За час они преодолели пять миль по холмистой местности и высокой траве, нигде не останавливаясь, нигде не замедляя своего движения ради отставших.

 Рот уже забыл о Хирне, как, впрочем, и другие. Потрясение от второго столкновения с засадой притупилось под действием их лихорадочного отступления. Они ни о чем не думали, хотя в них накапливался протест, у всех тяжело вздымалась грудь, дрожали руки и ноги. Когда Крофт скомандовал остановпться, люди повалились на землю как мешки с песком, даже не беспокоясь о возможном преследовании их японцами. Если бы в этот момент их атаковали, они, вероятно, остались бы лежать в том же состоянии оцепенения.

 Один Крофт продолжал стоять. Он говорил медленно, его грудь тяжело вздымалась, но речь была отчетливой.

 - Отдохнем немного. - Он смотрел на солдат пренебрежительно, заметив тупость, с какой они слушали его. - Раз вы все так быстро выдохлись, я буду нести охрану сам.

 Большинство едва ли слышало его, а кто и слышал, был не в состоянии уловить смысла его слов. Люди лежали в изнеможении.

 Медленно они начали приходить в себя, дыхание становилось ровнее, в ногах вновь появилась сила. Однако засада и бросок опустошили всех. Утреннее солнце поднялось уже довольно высоко, стало невыносимо жарко, и солдаты изнемогали от зноя. Лежа на животе и положив голову на руки, они чувствовали, как с лица падают капли пота. Пока восстанавливались силы, мысль о смерти лейтенанта приходила им в голову лишь на одно-два мгновения. Она была слишком внезапна и как-то слишком отдалена, чтобы вызвать какие-то сильные эмоции. Сейчас, когда его больше не было, они с трудом представляли, что когда-то он был во взводе.

 Вайман подполз к Реду и улегся подле пего. Лениво выдергивая один стебелек травы за другим, он совал их в рот, надкусывал и слегка разжевывал.

 - Забавно все это, - сказал он наконец.

 Было приятно лежать здесь, зная, что через час они будут возвращаться. Ощущение страха, испытанное во время засады, на время отступило.

 - Да, - пробормотал Ред.

 Лейтенант... Ред вспомнил хмурый взгляд Хирна, когда отказался от его предложения стать капралом. Мысленно он словно скользил по тонкому льду, и у него было смутное, угнетающее чувство, будто перед ним что-то непреодолимое и вместе с тем неизбежное.

 - Лейтенант был хорошим парнем! - выпалил неожиданно Вайман.

 Эти слова поразили Реда. Впервые он соединил в одно целое несколько своих стычек с Хирном и то, что осталось от него, - окровавленный труп.

 - Хорошим парнем? - повторил он с сомнением, ощутив где-то в глубине души страх. - Среди этих офицеров нет ни одного, кто заслуживал бы чего-нибудь другого, кроме проклятия! - выругался он. От прилива гнева его натруженные руки и ноги свела нервная судорога.

 - Ну, я не знаю, всякие бывают... - мягко возразил Вайман.

 Он все пытался как-то соединить в одно голос лейтенанта и цвет его крови.

 - Мне жалко даже плевка для лучшего из них! - яростно сказал Минетта. Он знал, что о покойнике плохо не говорят, и его смущало, что он нарушает это правило, но все же продолжал: - Я не боюсь говорить о том, что думаю. Все они подлецы. - Большие глаза Минетты под высоким лбом блестели от возбуждения. - Если для того, чтобы нам повернуть назад, потребовалась его смерть, то я на такую сделку согласен. - Им ничего не стоило послать его с нами в разведку, но с кем он мог воевать-то? А-а... - Он прикурил сигарету и осторожно затянулся, так как дым раздражающе действовал на его желудок.

 - Кто говорит, что мы возвращаемся? - спросил Полак.

 - Сам лейтенант сказал, - ответил Вайман.

 - Да, лейтенант, - задумчиво произнес Ред и перевернулся на живот.

 - Хочешь поспорим, что мы не возвращаемся? - продолжал Полак, ковыряя в носу.