Наикратчайшая история Греции. От мифов к современным реалиям

Молодому Эрнесту Хемингуэю довелось стать очевидцем всех ужасов греческого исхода из Восточной Фракии, тогда принадлежавшей Турции.

Дорога на Карачаг была на тридцать миль забита повозками. Волы и буйволы тащили их по непролазной грязи. Ни конца, ни начала. Одни повозки, груженные всяким скарбом. Старики и женщины, промокшие до костей, шли вдоль дороги, подгоняя скотину. Марица неслась, желтая, почти вровень с мостом. Мост был сплошь забит повозками, и верблюды, покачиваясь, пробирались между ними. Поток беженцев направляла греческая кавалерия. В повозках, среди узлов, матрацев, зеркал, швейных машин, ютились женщины с детьми. У одной начались роды, и сидевшая рядом с ней девушка прикрывала ее одеялом и плакала. Ей было страшно смотреть на это. Во время эвакуации не переставая лил дождь[61].

Эрнест Хемингуэй. Индейский поселок

Этим людям предстояло устроиться на северных землях, покинутых турками, которым, в свою очередь, нужно было обосноваться в Западной Анатолии и на черноморском побережье, где греки прожили без малого три тысячелетия.

Венизелос прекрасно знал, что почти нищая Греция никак не могла бы выполнить свои обязательства, а потому и он, и Нансен, не колеблясь, попросили помощи извне. Первыми отозвались американцы, чей Красный крест оказал гуманитарную помощь на сумму 2,6 миллиона долларов, а вскоре к ним присоединились и другие.

Эстер и Ольга

Вместе с разносторонним норвежцем, Фритьофом Нансеном, Эстер Лавджой стала олицетворением гуманитарной деятельности. Она — врач по профессии, одна из основательниц и первый президент Американской ассоциации женщин-медиков — почти всю войну провела во Франции, где помогала страдавшему мирному населению. В 1922 г. на ее глазах развернулись трагические события в Греции и Турции. Вернувшись в США, Эстер стала активно выступать на радио, рассказывая об увиденном и собирая финансовую помощь. Позднее она вернулась к руководству ассоциацией, которая отправляла медицинские группы, состоящие исключительно из женщин, в сложнейших условиях помогать огромному количеству беженцев на Эгейских островах.

На островке Макронисос, где организовали карантинное отделение, дела обстояли так ужасно, что женщинам посоветовали уехать, но коллега Лавджой, Ольга Щастны из штата Омаха, осталась. «Мои дети выросли, у них уже свои семьи, — говорила она. — Для меня самое важное — то, что я делаю здесь». Ольга провела на острове еще пять месяцев и осталась жива, а ее помощник, врач-грек, скончался от тифа.

Расселение

Вскоре денег стало не хватать, и на помощь пришел еще один американец — Генри Моргентау, бывший посол США в Константинополе. Он видел страдания переселенцев, прибывавших в Фессалоники.

Я видел, как 7000 человек разместились на пароходе, рассчитанном не более чем на 2000. Они набились, как сельди в бочке, и от этой шевелившейся, извивавшейся человеческой массы прямо веяло горем.

Генри Моргентау