Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Из всех картин он более уважал Голдандской школы изображающия виды, а особенно почитал работу известнаго Адака Сило, который, прежде всего, был капитаном корабля и за тем стал прилежно заниматься живописью. В его работах особенно отличалась тщательность отделки частей корабля, почему Пётр Первый считал его картины ещё полезнее по верности оригинала и украсил ими свою спальню в летнем дворце, в С.– Петербурге, а также в покоях своей супруги названных Мон-Плезир устроил картинную галлерею из одних Нидерланских картин. Где были на видных местах картины мариниста Сило.

В Амстердаме Пётр Великий часто покупал картины известных мастеров с аукционов и там познакомился с одним весьма искусным знатоком картин живописцем Ксель. Его знал весь Амстердам за эксперта, то государь, сознавая в нём все достоинства искусного живописца, взял его с собою в Петербург и приказал сделать в Петергофе картинную галерею, над которой Кселя сделал смотрителем. Ксель сам прекрасно писал некоторые картины и был потом живописцем академии наук.

От живописца Кселя.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Художественная галерея Петра

Государь, прохаживаясь по картинной галерее в Монплезире и любуясь на морские картины, до которых был великий охотник, остановился при одной, представляющей четыре соединённые флота – российский, английский, датский и голландский, которыми флотами Пётр Великий в 1716 году командовал с превеликою честию, делая разные эволюции, яко искусный вождь и адмирал, – с восхищением Вильстеру и фон-Бруинсу говорил: «Такое достоинство едва ли кто в свете имел, повелевать флотами чужестранных народов и своим вместе. Я с удовольствием вспоминаю доверенность тех держав».

При таком изречении от восторга видны были на очах его слезы.

Толикое-то душа его чувствовала утешение!

Сия картина сделана была нарочно в Голландии искусным живописцем Адамом Зилло и подарена была в том же году бургомистром Витсеном.

Его величество приказал граверу Пикарту с оной вырезать на меди.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Первый русский художник

По повелению государя многое число российского юношества всякого звания разослано было по чужим краям, для изучения разных наук и художеств; в числе последних Никитин послан был в Италию, для изучения живописи, где он довольно и успел в сём искусстве, что уже известно было и его величеству. Никитин возвратился в Санкт-Петербург ночью, на праздник Светлого Воскресения Христова. Государь, во время литургии, которая непосредственно после заутрени отправлялась в Троицком Соборе, узнал о приезде Никитина и по выходе из церкви прямо пошёл в квартиру его, бывшую недалеко. Он поздравил его с приездом и праздником, похристосовался и благодарил его за прилежность к учению. Обрадованный живописец хотел было его величеству показать новые свои картины, которые писал он в Италии, и которые были завернуты и обвязаны рогожами, и лежали на полу, но государь остановил его:

– Оставь их в этих дедовских наших коврах, тебе нужно от дороги успокоиться – я после, рассмотрю их с тобою.

Во время обеда государь послал ему от своего стола несколько блюд кушанья и несколько бутылок разных напитков.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.

Начало русской живописи, архитектуры и гончарного дела

Вот как разсказывают про Никитина, о котором было выше описано.

Никитин был сын секретаря Петра Перваго, который сопровождал Петра в Амстердам. Сын Никитина был с ним в поездке.

Однажды в бытность свою в Амстердаме Пётр Первый зашёл на квартиру секретаря Никитина, но не застал его дома; в это время четырнадцатилетний сын его что-то делал, и, при быстром появлении Петра Великаго, спрятал в карман лист бумаги. Государь, приметя это движение, приказал показать. Мальчик подал и Государь увидел, что на бумаге был рисунок, который он для упражнения снимал с старой Голландской картины.

Прозорливый Монарх тотчас увидел просвечивающуюся способность молодого человека и ласково спросил мальчика:

– А хочешь ли ты рисовать лучше этого.

– Хочу, – ответил мальчик весело.

– Хорошо, я тебе доставлю учителя, – что и исполнил чрез несколько дней, отдав молодаго Никитина на шесть лет одному из искуснейших Амстердамских художников с тем условием, чтобы он ежегодно присылал опыты своей работы, и чтобы следил за ходом учения лично.