Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Он сильно негодовал на все политические пронырства и обыкновенно говаривал, по-Голландски: «dat benen niet met all klghueden maar Betriu geryen» (в том нет никакого благоразумия, где один обман).

Кто Монарха обманул однажды, тот с величайшим трудом и то, доказав, что обман с его стороны был неумышленный, или, объяснив трудными обстоятельствами, мог опять снискать его доверие; вообще Монарх никогда впредь тому не верил, кто его обманул хотя однажды, или под разными предлогами не исполнил обещания.

Также искал, как и в поступках, правды и в речах, потому что ничто им так не было презираемо, как ложь. Иногда он прощал большой порок или преступление, вполне заслуживающее наказания, негодования или презрения, если только в нём откровенно признавался прежде подозрения, улики или пытки. Каждый из притесняемых мог видеть в Государе защитника и покровителя и прибегать в нужде или в учинённой несправедливости.

При всякаго рода вопросах, которые предлагались, Государь смотрел в лицо допрашиваемому или челобитчику, стараясь при этом по лицу, взорам и словам узнать, правду ли он говорит, а потом уже с спокойным видом и духом выслушивал дело и приказывал явиться в назначенный день и в час в Сенат или в Адмиралтейство.

Если Государь изобличал во лжи кого-нибудь из служителей в неправде, тот навсегда лишался его доверенности, но если служитель находил возможность оправдаться, то Государь с некоторым неудовольствием говорил:

– Если ты впредь захочешь мне о чём-нибудь говорить, то прежде уверься в истине своего предложения.

Если Государь был свидетелем двух ссорющихся сторон; то вступя в их речь, говорил одному из них:

– Ты его осуждаешь, а знаешь ли ты за ним какую-нибудь из хороших сторон?

Если вопрошаемый говорил утвердительно, то Государь приказывал рассказать, в чём заключаются эти хорошие качества.

От барона Черкасова Ивана Антоновича.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

«Князь Яков режет прямо правду…»

Его величество, возвратясь из Сената, о князе Якове Фёдоровиче Долгорукове, который был из первых сенаторов, генерал-прокурору графу Ягушинскому говорил: «Князь Яков в Сенате прямой помощник, он судит дельно и мне не потакает, без краснобайства режет прямо правду несмотря на лицо».

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Как надо писать государю

«Отпиши, Макаров, к астраханскому губернатору, чтоб впредь лишнего ко мне не бредил, а писал бы о деле кратко и ясно. Знать, он забыл, что я многоглаголивых вралей не люблю. У меня и без того хлопот много. Или велю ему писать к князю Ромодановскому, так он за болтание его проучит».

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Князь Долгоруков отменяет именной царский указ

Великий государь прислал в Сенат указ о новом наборе рекрут, а как набор сей случился прежде обыкновенного, то, когда прочтён был сей указ в Сенате, князь Долгоруков с негодованием сказал:

– Долго ль быть сим разорительным народу и государству наборам?

И, по обыкновению своему в таких случаях, положил оной под сукно.

Исправлявший тогда должность обер-прокурора гвардии майор Иван Ильич Дмитриев-Мамонов Большой и все сенаторы говорят ему:

– Как ты осмеливаешься остановить исполнение именного указа?

– Я знаю, что делаю, – ответствует князь Долгоруков.

Тотчас доносят о всех словах и действиях его монарху и, может быть, по досаде на него, и с прибавлением.

Великий государь, хотя и уверен был о ревности сего патриота, но не мог не прогневаться на него за такую дерзость; он призывает его к себе и выговаривает ему о том, с досадою. Но князь ответствует:

– Государь! Ты отец подданных своих, так неужли не чувствуете вы скорби и разорения их от таких частых наборов рекрутских? Неужли не трогают вас слезы, рыдание и вопль отцов, детей и жён сих бедных людей при разлуке с ними? Неужли не чувствуете, сколько рук отнимается от земледелия? Ежели ж бы хорошенько подумали о сём, то б, конечно, сыскали средство, но крайней мере на сей раз, обойтись и без рекрутского набору.

Сколь ни долженствовала показаться такая речь монарху огорчительною, но он не мог, однако ж, не тронуться оною и без досады сказал Долгорукову:

– Какое ж средство сыскать можно обойтись без рекрут, когда они к наполнению полков необходимо нужны?