Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

– А вот какое, – ответствует сей князь. – Ты знаешь, государь, сколько поныне находится рекрутов в бегах и кроются от страха наказания в лесах, из которых многие вдались в воровство и разбои; отведайте простить всех их за побеги и уверьте их, что буде они добровольно от публикования указа явятся чрез полгода или как изволишь назначить срок, то никакого как им, так и укрывающим их не будет наказания. Я надеюсь, – заключил князь, – что столько их явится, сколько тебе ныне надобно.

Монарх, выслушавший сие, сказал:

– Добро, дядя, отведаю поступить ныне по-твоему, и увидим, будет ли так, как ты предлагаешь.

В самом деле, такой милостивый указ беглым оправдал надежду княжую, и столько их явилось, что не было уже надобности в публиковании на тот раз рекрутского набору.

От Флора Исаковича Неплюева.

Анекдоты, касающиеся до государя императора Петра Великого, собранные Иваном Голиковым. Изд. третье, исправленное, дополненное и умноженное. М., 1807.

Ещё о Якове Долгорукове

В царствование Государя Петра, князь Долгорукий, будучи сенатором, приезжает в сенат, где было экстраординарное собрание в день праздничный, и ему показывают подписанный указ Государюём Императором для наложения особаго налога на соль, потому что Царю деньги были нужны. Князь Долгорукий, живо представя себе как будут роптать на указ, не мог воздержать перваго чувства, по любви его безпредельной к Государю, взял указ, разорвал его, сел в свою повозку и поехал к обедне. Приезжает Государь в сенат и первую вещь видит разорванный свой указ; чрезвычайно разсердившись, приказал послать в церковь за Долгоруким; обедня ещё не отошла, и он царским посланным отвечал: «Воздадите Кесарю Кесареви и Богу Богови». Ответ сей ещё более разгневал Царя и, увидя чрез несколько минут, что Долгорукий подъезжает к сенату, царь Пётр с обнаженною шпагой выбежал к нему на встречу. Князь упал пред ним на колени и раскрыл свою грудь.

– Рази, Государь, – сказал он ему, – вот грудь моя! но выслушай меня прежде: тебе нужны деньги для продовольствия твоей армии и для этого ты хотел наложить налог, что родило бы ропот на тебя; моя душа этого не вытерпела; и без налога продовольствие армии будет; у Шереметева сто тысяч четвертей муки, у меня столько же, сотоварищи наши отдадут тебе что могут и больше тебе ничего не нужно.

Государь поднял Долгорукаго, разцеловал его и неоднократно просил у него прощение.

Львова Е.Н. Рассказы, заметки и анекдоты из записок Елисаветы Николаевны Львовой (род. 1788, ум. 1864 г.) // Русская старина, 1880. – Т. 28. – № 6. – С. 337-356.

Богатые подданные – богатое государство

Голландцы, увидя, что российские суконные фабрики начали заводиться и время от времени успевать, с другой же стороны, зная государеву нужду в деньгах, то, желая в самом начале, так сказать, подорвать заводимые в России те фабрики, предложили его величеству план, по коему обязывались десять лет ставить на всю его армию сукно с уступкою против русских сукон с аршина по гривне.

Великий государь, хотя также проник в коварство сего плана, но, желая узнать и на оное мнение Сената своего, отслал план сей в оной, повелевая чрез три дни представить себе на то мнение их.

Господа сенаторы, не проникнули намерений коварных сих голландцев, принялись за исчисление только прибыли, сколько оной получит казна от таковыя уступки в десять лет, и увидя, что знатная составится из оной сумма, без дальних размышлений признали план сей за полезный. Один только из них, тот же князь Долгоруков, молчавший до того, объявил свое мнение, что он с ними не согласен и плана коварных голландцев не аппробует, а какие имеет на то резоны, обещал изъясниться на письме. Прибыв же из Сената в дом свой, посылает просить к себе знакомого ему московского суконного фабриканта Симонова, бывшего тогда в Петербурге. Сей приходит. Князь предлагает ему план голландцев и требует от него на оные мнения.