Народный совет

— Попробую спросить, — ответил инженер технадзора, — но это наша внутренняя документация.

— Вы тратите деньги собственников жилья, — бурчала я от досады, — неплохо было бы собственникам знать, как эти деньги были потрачены.

Тем не менее, суммы, указанные в актах, которые приносил хмурый прораб Петр, примерно соответствовали моим личным подсчетам. Бдительность моя притупилась и я немного расслабилась. Как оказалось, очень зря.

— А что про исчезающие чернила на финансовых документах думают правоохранительные органы? — поинтересовалась я. — Вы к ним обращались?

— О да! — воскликнула Инна Смирнова. Тон ее был ядовит. — Наш районный прокурор не увидел в этом никаких нарушений и вообще был недоволен, что мы отвлекаем его такими мелочами от важных дел.

— Действительно! — хмыкнула Мария. — Еще не все родители, вышедшие погулять в зону несанкционированных митингов с детьми, лишены родительских прав.

— Короче, он посоветовал просто обводить весь рукописный текст своей ручкой, — закончила Инна Смирнова свой рассказ.

В феврале по подъездам засели электрики, а по квартирам пошла, наконец, бригада сварщиков менять батареи. Прораб Петр, куратор из Жилищника и я сидели в бытовке и добавляли в шахматку номера квартир, владельцы которых согласились пустить к себе рабочих.

— Почему нельзя за один заход поменять и отопление, и канализацию с водоснабжением? — пытала я прораба Петра.

— Работы решили перенести, — ответил за него куратор из Жилищника. — Никто не хочет ломать стенку в сортире.

— Трубы превратились почти в труху. Вы сами показывали! — вспомнила я последнюю информационную встречу с жителями, где куратор из Жилищника прочел лекцию и продемонстрировал насквозь проржавевший кусок трубы из подвала.

— Это никого не волнует до первого залива, — поделился он своим житейским опытом. — У нас есть протокол общего собрания.

— Минуточку, — притормозила я, — не было никакого собрания. Протокол поддельный.

— Все равно, — дернул плечами куратор из Жилищника, — отказов слишком много.

У него зазвонил телефон и он, извинившись, взял трубку. Страдальчески возведя глаза к потолку и надувая щеки, он слушал своего собеседника, изредка пытался что-то возразить, но на том конце его резко обрывали.

— Вам бы мужчину, — тихо сказал мне прораб Петр. — Хорошего, кавказского мужчину, чтобы — вжик вас! — на коня и детей рожать.

Он заулыбался, довольный собственной проницательностью.

— Спасибо, конечно, большое за предложение, — процедила я, злобно глянув на него в упор, — но у меня уже есть муж.

Он ответил мне полным снисходительного сочувствия взглядом.

— Леонидовна достала! — пожаловался куратор из Жилищника, покончив со своим телефонным разговором.

— А что у нее? — вскользь спросила я, собираясь уже уходить.

Куратор из Жилищника тяжело вздохнул.

Мелкая проблема Вероники Леонидовны, возникшая в питательной среде жилищно-коммунального хозяйства, разрасталась до глобальных масштабов. У нее не грелся ее старый полотенцесушитель.

Сначала Жилищник отказывался его ремонтировать, утверждая, что ток в стояке нарушен кем-то из соседей выше этажами, заменивших полотенцесушитель у себя. Затем стал спихивать работу на фонд капитального ремонта. Фонд в лице инженера технадзора отчаянно сопротивлялся, настаивая, что таких работ в смете нет.

— Мне плевать, кто будет это делать. — вмешалась я в конфликт, пригрозив не подписывать приемку отопления, пока полотенцесушитель Вероники Леонидовны не заработает.

Для острастки я предложила куратору из Жилищника возмутиться письменно вместе со мной небрежно составленной сметой. Вид у него тут же стал глубоко несчастный, он невнятно замямлил, аргументируя свой отказ, но непрозрачный мой намек был понят.

Через неделю позвонил прораб Петр и бодро доложил, что договорился с Вероникой Леонидовной о замене полотенцесушителя. В назначенный день мне позвонила взволнованная Вероника Леонидовна. Рабочих нет, — сообщила она. Я позвонила прорабу Петру. Рабочие есть, — сказал он. Хорошо, — сказала я, но выяснилось, что соседка есть, рабочие есть, сварщиков нет, — сказали рабочие.

В разборки удачно вклинился инженер технадзора.

— Акты подпишите? Нам квартал закрывать надо, — вкрадчиво спросил он меня по телефону.

— Сварщиков нет, — объявила я.

Через пять минут он мне перезвонил и сообщил, что сварщики есть, соседки нет. Ушла по делам.

— Построения, что ли, по утрам устраивать? — сокрушалась я.

— Учись тогда у Ирины Львовны построения устраивать, — выказывала свое вящее недовольство Мария Соловьева, — причем без личного своего присутствия.

Злилась она, конечно, не без повода. Ирина Львовна подняла панику в соцсетях своим истошным кличем. Призвав всех активистов срочно десантироваться к березовой роще на территории районной больницы, а сама она не пришла, сославшись на занятость.